"В ЧЕМ МОЯ ВИНА?" ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ СО СЛОБОДАНОМ МИЛОШЕВИЧЕМ
(Интервью в трех частях опубликовано в газете "Правда.ру" 15, 16 и 20 августа 2002 года. В настоящее время на сервере газеты доступна только последняя, третья часть интервью - http://news.pravda.ru/hotspots/2002/08/20/45933.html)
Это интервью было подготовлено специально для "ПРАВДЫ.Ру" Джердом Израэлом, который является членом Международного комитета по защите Слободана Милошевича.
Часть первая
Я ночевал в одной из сербских гостиниц. В 7.00 зазвонил телефон. "Мы едем к Слободану Милошевичу. Пожалуйста, поспешите!" ... Я плеснул воды на свое сонное лицо, захватил диктофон и свой весьма потрепанный блокнот и быстро сбежал вниз по лестнице. У входа уже ждал автомобиль. И мы помчались…
Рядом со мной в машине сидел Владимир Кршлянин, секретарь по иностранным делам Социалистической партии Сербии, которую возглавляет Слободан Милошевич. Как знакомы мне эти белградские улицы, и как не похожи они на улицы Нью-Йорка или Бостона. Здания, разрушенные бомбежками. Такое впечатление, что это какой-то фильм. Но нет, это не декорации.
Семья Милошевичей временно проживает в доме, выстроенном еще для президента Тито. Теперь он принадлежит югославской армии. Дом самих Милошевичей был разрушен во время одной из натовских бомбежек.
Это было в марте 2001 года, через полгода после государственного переворота, к которому приложил руку Запад. Дом охранялся армией. Тогда новые власти и западная пресса усиленно распространяли слухи, будто вокруг дома расставлены пьяные охранники Милошевича. Какая чушь! Я увидел нескольких бдительных часовых – в военной форме и с автоматами: прежде чем мы подъехали к дому, они трижды останавливали нашу машину.
У входа нас встречали господин Милошевич и несколько его сторонников.
Надо сказать, я был потрясен. Собственно, все мое недолгое пребывание в Сербии (всего неделя) было настоящим культурным шоком. С октября 1998 года я усиленно изучал Югославию. Виртуально, так сказать. Не раз общался по телефону с югославами – теми, кто уже покинул свою родину, и теми, кто остался там, - переписывался с ними. И вот я здесь, и я говорю с этими удивительными людьми, в которых такое – как бы лучше выразиться – богатство культуры. Если бы все американцы побывали в Сербии, наша правительственная политика просто потерпела бы крах. Поезжайте, посмотрите, но имейте в виду: покинув эту страну, американец будет страшно тосковать по чему-то, чего у него вроде бы никогда и не было.
Мы входим в просторную и приятную, но довольно просто обставленную комнату. Здесь только белые кресла и маленькие черные кушетки: предполагается, что здесь может собраться сразу много народу, сесть вот так, друг перед другом, и поговорить. Перед каждой кушеткой небольшой столик с закусками, чашки кофе по-турецки (в Сербии его пьют все), сладости.
Справа от меня сидит господин Милошевич, слева – бывший министр иностранных дел Югославии Живадин Йованович.
Все это я вам рассказываю, чтобы у вас была полная картина нашей встречи. Детали зачастую играют не последнюю роль.
Во-первых, сам Милошевич. Как этот человек далек от того образа, который нам усиленно рисует западная пресса. Умный, спокойный, и сколько в нем чувства собственного достоинства. Он знает, кто он, и ему нет необходимости объяснять это каждому. Собственно, таковы все сербы, независимо от того, какой пост они занимают. Есть в них эта уверенность в себе, чувство собственного достоинства.
Он шутил. По моим записям восстановить шутки, конечно трудно. Шутки были суховатые, но добрые.
Когда-то я курил. Милошевич предложил мне сигарету, и я не смог отказаться.
В комнате было несколько коллег Милошевича. Их он тоже угощал сигаретами. Он вовсе не важничал, но и не заискивал перед ними.
Сначала я достал из кармана диктофон. Я представил себе, как сделал бы это на встрече с каким-нибудь опальным западным лидером. Охрана меня, наверное, сразу выставила бы вон.
Жевадеен Йованович, улыбнувшись, показал на диктофон: «Вы не могли бы обойтись блокнотом? Это будет его несколько стеснять».
И я достал свой потрепанный блокнот, который сыграл со мной нехорошую шутку: дело в том, что, вернувшись в Штаты, я решил, что потерял несколько страниц. И вот сейчас я нашел их в кармане собственной куртки.
То, что я предлагаю вашему вниманию, это ответы Милошевича на мои вопросы, записанные мной и голландцем Нико Варкевиссером. Мы с Нико разделили ответы Милошевича на несколько групп, снабдив небольшими комментариями.
Джерд Израэл
Этнические группы
Проживание в стране различных этнических групп только способствуют богатству этой страны. Это факт. Югославия была современным федеративным государством, в котором гармонично сосуществовали различные культуры. А потом, словно торпеда, откуда-то извне был подброшен вопрос: а кто такие хорваты? И начались проблемы. Да разве сами хорваты могли желать разделения Югославии, если часть их проживала в Боснии? А мусульмане? И во что превратилась наша страна теперь: несколько мелких государств!
Сербы нуждались в национальном единстве, и этим потребностям отвечало югославское государство. Все сербы жили в единой федерации. Из всех народов, населяющих Югославию, никто не был заинтересован в развале этого государства.
Европа не признает культурных и этнических различий. А ведь всем странам следует по-новому взглянуть на культурные и этнические особенности каждого отдельно взятого народа и проявить к ним уважение. Именно так жило югославское государство. Но кое-каким международным силам такое решение межэтнических отношений не подходило. Им не нужно было наше государство, как наглядный пример такого решения национального вопроса. Они решили этот вопрос по-своему, воспользовавшись этническими различиями для дестабилизации и разрушения нашего государства.
А что касается расизма, который эти самые международные силы взрастили, который способствует национальной розни, то у меня есть к ним один вопрос. Почему большинство сербов было изгнано из Хорватии, а в Сербии при этом остались хорваты, живы и невредимы, да еще сюда спокойно приезжают десятки тысяч хорватов, боснийских мусульман и косовских албанцев? Значительная часть населения сегодняшней Сербии это не сербы: точно также было с Югославией. А вот Словения и Хорватия «чистенькие».
Гегемония США
Во время войны 1999 года ко мне то и дело наведывались итальянские политики, и правые, и левые. Они говорили, что у них нет возможности действовать как самостоятельное государство. Их никто не спрашивал: «Готовы ли вы напасть на вашего соседа?»
Предполагается, что НАТО - это альянс. А альянс означает союз равных государств. Но на самом деле, НАТО – это военная машина, которую ведут Соединенные Штаты.
Большой хозяин ведь не спрашивал итальянцев: «Следует ли нам бомбить сербский пассажирский поезд, как вы полагаете?»
Соединенные Штаты как самая сильная держава жаждут играть ведущую роль. Для них это вполне логично. Но позвольте спросить, какую именно роль?
В 1998 году я говорил американцам: «Вы могли проявить великодушие, и все равно сорвали бы аплодисменты. Но вы выбрали путь Цезаря, предпочли лить кровь и уничтожать народы. Вот вы и упустили свой золотой век. Это было бы смешно, если бы не было так грустно».
Я сказал американскому эмиссару на Балканах Ричарду Холбруку: «Только не делайте вид, что вам небезразличны албанцы. Это мне они небезразличны. А у вас совсем другие цели».
А Холбрук мне ответил: «Мы должны действовать как представители международных властей».
И я спросил: «Почему же вы делаете это за счет нас?»
И вот теперь дестабилизация наблюдается во всей Юго-Восточной Европе, даже в Греции. В Македонии орудуют террористы. Скоро эти процессы захватят и Болгарию. Да и Румыния не может остаться в стороне.
Часть вторая
Встреча глав государств Юго-Восточной Европы, 1997 год
- Все слишком очевидно! Вот вам небольшая история. В октябре 1997 года состоялась встреча глав государств Юго-Восточной Европы. Я тоже там был. Нам удалось достигнуть согласия. Я предложил: «Давайте сделаем что-нибудь для наших стран. Давайте отменим таможенные пошлины для наших граждан». Очень содержательная была встреча. Мне тогда удалось поговорить с глазу на глаз с премьер-министром Албании Фатосом Нано. Мы обсудили возможность открытия наших границ, и он сказал, что Косово - это внутренняя проблема нашей страны...
Собственно, идея встречи состояла в том, чтобы обсудить и попытаться решить проблемы Юго-Восточной Европы.
Через месяц я получил письмо от министров иностранных дел Германии и Франции, Клауса Кинкеля и Юбера Ведрина. Их очень беспокоили албанцы. Вот тогда-то, в 1998 году, БНД (германская разведка) организовала так называемую Освободительную армию Косово. Они начали стрелять. Убивали почтальонов, лесничих, бросали бомбы в кафе, где-нибудь рядом с овощными рынками... И мы отреагировали на это так, как отреагировало бы на нашем месте любое другое государство. К лету 1998 года с ними было покончено.
Но американский эмиссар на Балканах Ричард Холбрук начал настаивать на необходимости ввести в Косово воинский контингент. В качестве наблюдателей, как он выражался. Мы обсуждали этот вопрос, хотя ни к какому соглашению не пришли. Ведь мы уже решили эти проблему, буквально в один день, а Холбруку хотелось, чтобы эта проблема по-прежнему существовала. Я сказал ему: «Но ведь проблемы больше не существует!» А он ответил: «Таково предписание».
Он хотел ввести на нашу территорию 20 тысяч так называемых наблюдателей. К тому же, не сегодня, так завтра могли начаться натовские бомбардировки.
Это был настоящий шантаж, и мы пытались минимизировать тот вред, который он мог принести, и лучше выглядеть в глазах мирового сообщества. В то же время нам удалось сократить численность вводимого на нашу территорию контингента до 2.000 и добиться, чтобы эти так называемые наблюдатели не были вооружены. Иначе это выглядело бы просто как откровенное вторжение. Впрочем, эти 2000 тоже представляли угрозу для суверенитета нашего государства.
Подчинялись «наблюдатели» настоящему преступнику – Уильяму Уолкеру. В свое время он работал с батальонами смерти в Эль-Сальвадоре. Хотя считалось, что он дипломат. А «наблюдатели» были в основном сотрудниками разведки, работали под прикрытием некоей частной американской компании. (Милошевич говорит здесь о DynCorp).
Благодаря Уолкеру и его экспертам мир узнал о якобы имевшей место расправе над албанцами в деревне Рачак. Этой историей потом воспользовалась Мадлен Олбрайт, пытаясь оправдать необходимость переговоров в Рамбуйе.
Нам был предъявлен ультиматум: переговоры или бомбардировки. Конечно, это мало сочеталось с международным правом, но это их не очень беспокоило.
Мы попытались воспользоваться этими «переговорами», чтобы во всей полноте представить свою позицию. В нашу делегацию входили представители различных национальных групп. Здесь были этнические сербы, албанцы, представители славянских народностей, исповедующие ислам, цыгане, турки.
Тем временем, весьма неоднозначный текст «соглашения» в Рамбуле появился в одной из албанских газет еще за три дня до прибытия нашей делегации во Францию. Представляете себе, он был подготовлен заранее.
Наши делегаты его прочитали. Один из них показал его американцам со словами: «Посмотрите, это же просто макулатура». А американец сказал: «Да вы что! Это подготовил сам Джеймс О’Брайен! Один из наших лучших специалистов. Ведь он составлял документы для Тибетской автономии!» Вот с чем нам пришлось иметь дело...
А Клинтон? Он сказал, что сербы несут ответственность и за первую, и вторую мировые войны.
Ложь прессы хуже пистолета
Одна израильская газета спросила меня, не считаю ли я антисербскую кампанию, раздутую средствами массовой информации, геноцидом. В конце концов, попытки очернить сербов предпринимались для того, чтобы оправдать бомбардировки, от которых страдало в основном мирное население и которые нарушили нормальную жизнь простых людей.
Сербы – единственный европейский народ, который подвергся бомбардировкам уже после второй мировой войны. 22 тысячи тонн бомб! Не будь этой лавины вранья в прессе, западные граждане вряд ли допустили бы это. Так что «работа» прессы, которая несколько умерила протесты со стороны международной общественности, была решающим элементом всего этого военного механизма. И это был геноцид.
Жители натовских стран так и не знают, что их обманывали. Они даже понятия не имеют, какой вред эта ложь причинила их обществу. Администрация Клинтона сделала ложь одним из элементов так называемого демократического института, не допускающего и малейшей возможности демократии. Как люди могут сделать осмысленный выбор, если их позиция основана на лжи?
Новый вид колонизации
Распад Югославии стал результатом новой колониальной политики, проводимой Соединенными Штатами и еще рядом государств. Если бы они действительно стремились к мировой интеграции, они бы сохранили Югославию. Ведь наше государство воплощало в себе идею интеграции. Кто может иметь что-то против интеграции как таковой, когда люди поставлены в равные условия! А новая колониальная политика состоит в том, чтобы взять от большей части и добавить это к меньшей части, и еще она направлена на уничтожение некоторых народов. Когда вы теряете родину, независимость и свободу, то терпите поражение сразу на всех фронтах. Как можно заботиться о процветании страны, если никакой страны уже больше не существует?
Нужно отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело с новым типом колонизации, который посягает на национальный суверенитет, и тогда мы сможем объединить наши силы. Эта идея некогда вбрасывалась левыми. Но теперь левые зачастую хуже правых. В Германии они скинули Коля и посадили на его место Шредера, который готов сделать для американцев все, что угодно. Горбачев тоже представлял интересы американцев. Для них он и разрушил Советский Союз.
Русские несколько лет жили словно под гипнозом. Американцам удалось убедить их в том, что российская экономика зависит от МВФ и Всемирного банка. Из России были вывезены сотни миллиардов. Жизнь простых людей была нарушена. Россия просто теряет время, ведя с МВФ переговоры о займе.
Вот какие есть возможности: вся Западная Европа зависит от поставок природного газа. Так почему же Россия не является крупнейшим поставщиком? Ведь она могла бы стать крупнейшим поставщиком, если бы стремилась к этому вместо того, чтобы играть в эти глупые игры с МВФ.
Какую экономическую модель навязывает МВФ? Американский экономист Кеннет Гэлбрэйт сказал: «Если бы американцы внедрили эту экономическую модель, американская экономика была бы разрушена».
Мой вопрос к России: когда вы, наконец, будете сами себе господами? С американцами играть бессмысленно, потому что выиграть невозможно. Соединенные Штаты контролируют всю международную банковскую систему.
Золото Милошевича
Каким только нападкам я не подвергался. Американский эмиссар Ричард Холбрук как-то сказал мне, что швейцарское правительство собирается заморозить все мои счета. Я сказал: «Ну и за чем же дело? Подождите минутку». Я написал на листке несколько слов и передал ему записку. «Вот. Теперь у вас есть доступ ко всем моим счетам в иностранных банках. Можете взять себе все до последнего пенни».
Он был ошеломлен: «Я?»
Я сказал: «Да! Но, к сожалению, никаких счетов нет».
Вообще, что касается банковского дела, президенты не прячут кучи денег. Это бессмыслица. А журналисты только и пишут о том, что они, к сожалению, до сих пор не нашли мои деньги, заставляя народ думать, что искать все-таки стоит.
Часть третья
...Средства массовой информации и обвинения жертв
Однажды ночью я смотрел телевизор, частный сербский канал “ТВБК”. Там кто-то резко критиковал представителей средств массовой информации. И в самый разгар передачи вещание вдруг было прервано. Вот так… Нынешний режим, что пришел к власти в результате октябрьского переворота 2000 года, боится критики.
Они обвиняют меня в том, что я был диктатором. Это же смешно! Ведь пока не произошел этот октябрьский переворот (осенью 2000-го года к власти в СРЮ пришел новый президент – Воислав Коштуница; сторонники Слободана Милошевича говорили и говорят о фальсификации результатов президентских выборов - прим.ред.), у нас была настоящая демократия. 95 процентов средств массовой информации находились в частных руках и контролировались в основном оппозицией. В Косово у албанцев было более 20 различных изданий. Газету, критикующую правительство, можно было купить где угодно.
Никаких политических заключенных у нас не было. А этот новый режим объявил “амнистию” для членов Освободительной армии Косово, которые убивали детей и совершали прочие зверства. Вот что они называют “новой политической свободой”. А я называю это легализацией террора.
В чем, собственно, проявлялось мое, как они выражаются, диктаторство? Ибрагим Ругова, лидер оппозиции, мог запросто организовать себе пресс-конференцию в Белграде. Он мог преспокойно разгуливать по улицам, обедать где-нибудь и критиковать все, что угодно. Что он и делал. Никто ему не мешал.
Они обвиняют меня в том, что по моему приказанию был совершен ряд убийств перед вышеупомянутым октябрьским переворотом. Тогда были убиты министр обороны, премьер-министр Воеводины, генеральный секретарь югославских левых, заместитель министра внутренних дел Сербии, исполнительный директор югославских авиалиний (мой друг еще со времен гимназии). Все это были люди, с которыми я работал, - мои друзья. Ведь не был убит ни один из лидеров оппозиции. Выходит, я убивал своих друзей и щадил своих врагов? Ну и стратегия!
Когда совершается преступление, следует спросить: Qui bono? То есть, кому это выгодно? Разве не очевидно, что все эти убийства были выгодны нашим врагам! Они должны были запугать людей, работающих в нашем правительстве. А контролируемые Западом средства массовой информации всю ответственность возлагают на меня.
Оппозиционные средства массовой информации пытаются всячески очернить меня, наше правительство, мою семью. Моего сына они объявили преступником. Ко всей этой клевете добавляется вся эта пошлость, импортируемая из Америки, которая так соблазнительна для молодых людей. Это просто культурное нашествие, которому подвергается весь мир…
Конечно, это не может не подействовать. Ведь у нашего народа нет иммунитета против этих методов рекламы: людям буквально вдалбливают что-то, повторяя одно и то же нескольку раз. Наша оппозиция переняла эту технику от американцев и прочих натовских дрессировщиков.
Я употреблял термин “оппозиция”, но, по сути, у нас ведь не было никакой оппозиции. У нас была “пятая колонна”, которая получала просто гигантские суммы от тех, кто жаждал нашего поражения. Теперь это официально признано.
Эта “пятая колонна” ныне занимает места в правительстве, сотрудничает с Гаагским трибуналом (еще одно звено геноцида против сербов!). Время от времени он арестовывает какого-нибудь исламского фундаменталиста или хорватского фашиста, для равновесия, так сказать. Но их главная цель – уничтожить тех, на ком держится Югославия, кто защищает Сербию. Тогда некому будет защищать простой народ, и мир будет думать, что сопротивление бессмысленно.
На прошлой неделе нынешние белградские власти отправили в Гаагу свою первую жертву. Это боснийский серб, защищающий права беженцев.
Сейчас и в Белграде совершается правосудие по гаагскому образцу. Нынешние власти арестовали Драголюба Милановича, директора государственного телеканала “РТС”.
Вот как это было… В январе Карла дель Понте приехала в Белград. Обвинила меня и Драголюба Милановича в убийстве. Почему? Потому что 23 апреля 1999 года НАТО совершило одну из ужаснейших своих бомбардировок и убило 16 человек. А она сказала, что НАТО предупреждало о бомбардировках, так что по ее логике выходило, что ответственность лежит на нас.
8 апреля французские власти действительно пригрозили “РТС” бомбардировкой, и 9 апреля мы создали вокруг телестанции щит из людей: журналисты, менеджеры, руководители взялись за руки. Сербские жители делали то же самое, защищая мосты и предприятия. А что еще нам оставалось? Не выходить на работу? Служащие написали письмо в НАТО, призывая его воздержаться от бомбардировок. Но НАТО все равно продолжило бомбардировки. Разве эти жертвы были в чем-нибудь виновны? Господин Миланович весь этот месяц работал на “РТС”, и его тоже могли убить. И что, тогда бы на нем лежала ответственность уже не за 16, а за 17 жизней?
Конечно, Карла дель Понте работает на НАТО. И новые белградские власти, арестовавшие Драголюба Миловича по этому идиотскому обвинению, тоже работают на НАТО.
Военные преступление: кто виноват?
В Косово совершались военные преступления. Но кто же их совершал?.. Террористы, которые чинили настоящие зверства; НАТО так и не столкнулось с нашей армией. Они бомбили наши дома. Они сбрасывали кластерные бомбы на наши овощные рынки, бомбы в урановой оболочке.
Вот это - военные преступления. И НАТО виновно в величайшем преступлении: оно начало незаконную войну.
И все, что они делают сейчас, призвано снять ответственность с Клинтона, Олбрайт, Блэра, Шредера, Соланы и прочих, чтобы переложить ее на чужие плечи.
Они обвиняют меня. Они утверждают, что я приказал расправиться с албанцами в Косово. И чтобы доказать это, они послали туда судмедэкспертов. Те должны найти свидетельства этих расправ. Это вовсе никакое не следствие, типичная пропаганда, спектакль, который устраивают средства массовой информации. Они освещали каждый шаг, который предпринимали эти эксперты: вот они ищут тела, сейчас они их раскопают, а вот они нашли чьи-то башмаки и т.д. Из всего этого люди должны были заключить, что действительно были совершены какие-то серьезные военные преступления.
То, что они искали, было действительно нечто. Но что они в результате нашли? А ведь в других странах люди по-прежнему верят, что мы осуществляли геноцид по отношению к албанцам в Косово.
Июньский мирный договор 1999 года
В конце мая 1999 года Россия предложила нам так называемый мирный план Ельцина. Но, как выясняется, русские встретились в Финляндии с американцами, и когда российский эмиссар Виктор Черномырдин прибыл в Белград, при нем был уже совершенно другой мирный план. По нему Косово оставалось частью Югославии, но при этом югославские войска должны были покинуть территорию, уступив место силам ООН. Мы спросили, а где гарантия, что все это не закончится натовской оккупацией нашей территории и террором Освободительной армии Косово? Черномырдин поклялся, что наши русские братья этого не допустят.
Что же нам было делать? С одной стороны, Россия обещала не допустить натовские силы на нашу территорию, с другой стороны, угроза была слишком очевидна. НАТО уже начало бомбить Косово. Россия дала нам понять, что если мы не согласимся, она выведет свои силы, а международные средства массовой информации будут преподносить нас как поджигателей войны, которые даже не захотели принять мирный план, предложенный русскими братьями. И мы согласились подписать этот договор. Сначала договор обсуждался в правительстве, потом – в парламенте, и парламент проголосовал за подписание.
Переворот 5 октября в Белграде
После переворота 5 октября я сложил с себя президентские полномочия. Я не должен был этого делать. Мы могли бы организовать ответное наступление. Но обсудив ситуацию в правительстве, мы решили, что внешние силы хотят спровоцировать кровопролитие. Они рассчитывали, что мы будем сопротивляться, что их “пятая колонна” нас спровоцирует, мы будем отстаивать порядок, и тогда их агенты поставят несколько кровавых сцен, специально для камеры, - в общем, мир будет думать, что у нас творится беспредел. А потом под предлогом защиты собственной жизни они пустят в ход чилийскую схему, которая будет поддержана извне.
Им удалось ввести в заблуждение немало простых людей, они пытались всячески очернить наше правительство, обещали людям невесть что, подкрепляя свои обещания будущего благополучия западными телепередачами.
НАТО явно хотело спровоцировать гражданскую войну, чтобы сербы убивали друг друга. Им нужен был предлог для интервенции.
А ведь у нас есть собственный опыт войны. От потерь никуда не денешься. Мы знаем, что, если есть возможность, уж лучше вести политические битвы.
Вот поэтому я и ушел в отставку. Для американцев это было неожиданностью. Стивен Эрлангер из “Нью-Йорк Таймс” утверждает, что Мадлен Олбрайт не могла в это поверить. Надо сказать, что моя отставка нарушила все их планы.
Об экономике
Нико Варкевиссер: Как вы полагаете: сегодняшние экономические проблемы проистекают из некомпетентности новых властей или они были сознательно спровоцированы?
Милошевич: Несомненно, они были спровоцированы. Шло намеренное разрушение экономики. Грамотные управляющие были смещены со свих должностей силой или угрозами. А их место заняли совершенно неподготовленные люди или те, кто делает все, что им ни прикажут власть предержащие. А те приказывают им парализовать экономику, довести до банкротства промышленные предприятия, чтобы западные хозяева могли скупить их по дешевке. Это вам не прежняя колонизаторская политика. Иностранцы ставят на руководящие посты своих доверенных лиц, а те просто растаскивают страну, уничтожают отечественные производственные мощности, сваливая туда свой мусор…
Вот пример: до переворота мы производили от 400 000 до 500 000 тонн удобрений в год, которые шли на экспорт. А тут я прочитал, что в этом году мы произвели на экспорт только 90 000 тонн, и гораздо более низкого качества.
В нашей конституции есть статья о том, что все виды собственности одинаково защищены. То есть, мы хотели, чтобы приватизация способствовала развитию экономики. Мы стремились к оптимальному развитию всех форм собственности. Мы не собирались запрещать какие-либо виды собственности по идеологическим соображениям.
В прежней социалистической Югославии 90 процентов земли было в частном владении. У нас никогда не было кооперативов. Размеры фермерских владений ограничивались – 10 гектарами. Но, учитывая новые технологии, 10 гектаров – это не такой уж большой надел. Одна семья, если хорошо наладить дело, может обработать гораздо больше. Теперь даже ребенку доступны ирригационные технологии. Мы не стремились к повсеместной приватизации, мы просто хотели создать оптимальную структуру.
Но навязанные нам в 1993 году санкции серьезно застопорили нашу экономику. У нас несколько месяцев была 350-процентная инфляция. Тогда мы приняли меры, которые позволили в 1994 году свести инфляцию к нулю. Было решено наполнять бюджет лишь из реально существующих средств. Прежде бюджет заполнялся из расчета финансирования образования, здравоохранения, государственных административных функций и т.д. Таким образом, чтобы выплатить зарплату, мы каждый месяц печатали новые деньги. Когда началась инфляция, нужно было каким-то образом покрывать издержки от выплачиваемых налогов, и мы принял решительные меры: с печатанием денег было покончено. Мы объявили нашим гражданам, что зарплату они будут получать по мере поступления в казну денег от налогов.
Но даже при всех наших проблемах, какова разница между нашей страной и соседними странами! У нас миллион беженцев, война, санкции, общая блокада. А ведь в Болгарии и Румынии нет ни санкций, ни войны, и они как ассоциированные члены Европейского союза должно с этого что-то иметь. Тем не менее, к нам в поисках работы приезжают тысячи болгар и румын. Почему? Да потому что политика, которую навязывает нашим соседям Запад, их буквально разорила.
В первую после натовских бомбардировок зиму (1999-2000 гг.) мы даже не вводили никаких ограничений на отопление. Зима тогда была лютая. А вот следующая зима была теплая, но эти так называемые демократы (С.Милошевич имеет в виду «Демократическую оппозицию Сербии», которая пришла к власти в результате переворота 5 октября 2000 года - прим.ред.), несмотря на все их обещания, что Запад сделает для них то и это, - ничего не добились. Постоянно отключают электричество. А ведь у нас было в основном электрическое отопление. Чем тут, по-вашему, можно гордиться?
Джерд Израэл: Я думаю, вы можете гордиться своим мужеством, тем, что, несмотря ни на какие угрозы, вы не покинули Югославию после октябрьского переворота.
Милошевич: Спасибо, думаю, они как раз и рассчитывали на то, что я уеду.
ПРАВДА.Ру благодарит г-на Израэла за предоставленное им эксклюзивное интервью со Слободаном Милошевичем.
Перевод с английского Веры Соловьевой
ЗАЩИТНАЯ РЕЧЬ СЛОБОДАНА МИЛОШЕВИЧА НА ПРОЦЕССЕ В ГААГЕ
13.02.2002г. Гаага
Слободан Милошевич:
Я бы не хотел, чтобы меня прерывали уже через полчаса, поскольку я два дня слушал выступления обвинения. Но я бы мог использовать... (судья прерывает).
Судья Мэй:
Что бы вы хотели добавить?
Слободан Милошевич:
Я несколько раз поднимал некоторые правовые вопросы, на которые вы не дали ответа. Вы знаете, что все международные и национальные документы и правила определяют, что судить может только такой суд, который установлен законом. Я поднимал вопрос о законности данного суда. Вы на это не дали никакого ответа. Я оспорил законность данного суда на основе того факта, что он не был учрежден по закону, что Совет Безопасности ООН не мог передавать суду право, которого он сам не имеет. Поэтому суд не может судить. Я ожидаю, что вы ответите на эти правовые вопросы и что вы, как вам рекомендовал один из “друзей суда”, запросите совещательное мнение Международного суда. Этого вы также не сделали.
Считаю, что этот вопрос имеет исключительно большое, принципиальное значение для международного права и для юстиции вообще. И он должен был бы быть разрешен. Думаю, что я его достаточно мотивировал, когда, кроме устного объяснения, передал довольно объемный текст, в котором по пунктам перечислены относящиеся к этому аргументы.
Второй вопрос, который я также хочу выяснить. Я уже поднимал вопрос о моем незаконном аресте, в котором участвовал представитель трибунала и который был совершен в Белграде с нарушением Конституции Сербии, с нарушением Конституции Югославии. Из-за этого Союзное правительство подало в отставку. Из-за этого в Югославии возбуждены уголовные дела. Любой суд обязан вопрос habeas corpus (неприкосновенности личности) рассмотреть до начала судебного процесса. Вы это не приняли во внимание и не назначили слушание по этому вопросу. А по закону вы обязаны его назначить, ибо эти вопросы регулируются декларациями о правах человека и о политических правах — всеобщими, европейскими, американскими и другими, о которых вы, как юристы, очень хорошо знаете.
Наконец, они регулируются и вашей собственной практикой, ибо вы по разным поводам рассматривали вопросы незаконного ареста. Так что вы и здесь допустили большое упущение. Вы были обязаны провести слушание по поводу моего незаконного ареста, ибо я доставлен сюда в результате преступления, которое трактуется как таковое не только в законодательстве моей страны, но и в законодательствах всех государств, во всех международных актах и конвенциях.
Далее я поставил вопрос, который вы также не захотели решать, — о том, что здесь вообще невозможно говорить ни о каком равноправном и честном судебном процессе, тем более о беспристрастности обвинения. Вы знаете, что в 1990 году сессия ООН приняла общую рекомендацию о прокуроре, в которой содержится требование о его беспристрастности. Все, что мы здесь слышали, убедительно подтверждает, что прокурор не только пристрастен, но и уже объявил мой приговор. Из вашей прокуратуры дирижируется информационная кампания и организуется параллельный судебный процесс в средствах информации, который наряду с данным незаконным судом должен сыграть роль некоего параллельного линчевания, призванного заранее, без какого-либо рассмотрения фактов доказать, что это... (судья прерывает).
Судья:
Я вас прерву. Почему это вы думаете, что прокурор уже объявил ваш приговор?
Слободан Милошевич:
И предыдущий обвинитель (Луиза Арбур. — Прим. перев.) на встрече с мадам Олбрайт заявила, что они совместно делают одно дело. А ведь она представляла воюющую сторону. Само обвинение предъявлено на базе данных британской разведки, полученных во время войны против Югославии. Известно, что разведки дают выборочные данные, те, которые они могут использовать, но не дают тех данных, которые расходятся с их трактовкой. Думаю, что может быть приведено много других аргументов. Но вы их не обсуждали и не приняли какого-либо решения. Вы не обсуждали и не запрашивали совещательное мнение Международного суда о своей законности. Вы не назначили слушание, которое должны были назначить на основе habeas corpus и на основании того факта, что ваш представитель участвовал в совершении уголовного преступления... (судья прерывает).
Судья:
Господин Милошевич, мы уже приняли решение по вопросам, о которых вы говорите. Ваша трактовка данного трибунала сейчас не имеет никакого отношения к делу. Мы приняли решение, и нет необходимости вновь говорить об этом на данных заседаниях.
14.02.2002 г.
Продолжение выступления Слободана Милошевича после демонстрации им видеофильмов в его защиту:
Слободан Милошевич:
То, что вы видели, — это, я бы сказал, только один атом, даже меньше, чем атом, истины в океане лжи и пропаганды, злоупотребления глобальными средствами массовой информации в качестве инструмента войны против моей страны. Мы намеренно выбрали не сербскую, а немецкую и английскую видеопленки. Мы не знаем этих людей. Вы слышали немецкого генерала, который говорит, что ему как немцу стыдно за действия своего правительства. А поскольку вы читаете всю мою почту (кстати сказать, я получаю много писем, и это доставляет вам много работы), то вы могли прочитать письма американских офицеров, которым стыдно за свое правительство, письма английских интеллектуалов и военных, которым стыдно за свое правительство, письма французских ветеранов, которым стыдно за свое правительство.
И на Западе, где в средствах информации господствует, я бы сказал, мрак. когда речь идет о Югославии (ибо глобальные мировые информационные сети использовались в качестве орудия войны и лживо информировали общественность), — так вот, и на Западе появляется все больше людей, которым истина все-таки дороже, чем комфорт, который приносит им унизительное выполнение приказов своих политических шефов. И я уверен, что и там все слышнее будут голоса правды, все больший позор падет на тех, кто лгал о Югославии, кто превратил информационную войну в передовой отряд реальной войны, в которой гибли люди, произошли большие разрушения.
Но теперь перехожу к тому, что я хотел сказать при этой первой возможности публично выступить за семь месяцев. В эти два дня все обвинители говорили, что они судят лишь отдельную личность. Они судят отдельную личность, а не народ. Это сказали все три обвинителя. Но они обвиняют весь народ, начиная с сербской интеллигенции. Они обвинили сербскую интеллигенцию во главе с Сербской академией наук и искусств. Мы слышали даже цитаты из меморандума Сербской академии наук и искусств, который якобы был идейной платформой “преступлений” против албанцев. А речь идет о меморандуме, в котором сербские академики честно обрисовали ситуацию, существовавшую 15, а теперь уж и больше лет назад, и ответственно говорили о положении в Косово. Но то, что обвиняют Сербскую академию и сербскую интеллигенцию, — это лишь часть дела. Обвиняют и Косовскую битву. Взять хотя бы ироническое замечание бедного обвинителя, что он не знает, что, собственно, мы праздновали, почему эти два миллиона человек собрались на этом Косовом поле праздновать 600-летие битвы, которую мы проиграли. А он и не знает (хотя обвиняет и сербскую историю, и Косовскую битву), что это была битва за Сербию и Европу — и за Сербию, и за Европу.
Но здесь обвинены не только сербская интеллигенция, и Академия наук, и Косовская битва. Обвинена вся институционная система Сербии, которая оказывала мне поддержку: парламент, политические организации, средства информации. Обвиняются граждане, которые поддерживали меня в массовом порядке и несколько раз избирали на свободных многопартийных выборах. Единственное, в чем мы тут согласны, — это то, что мое поведение было выражением воли граждан. Однако прокуроры обвиняют граждан в том, что они меня поддерживали. А я говорю вам, что и мое поведение здесь является выражением воли граждан, выражением воли народа. Обвиняют армию и полицию, добровольцев и территориальную оборону, которые называют собирательным именем “сербские силы”. Обвиняют сербов и всех в Сербии, кто меня поддерживал, и сербов за пределами Сербии, если они меня поддерживали. И тех, кто поддерживает меня сегодня в Сербии. А затем обвиняют народ.
Мы все это слушали эти два дня, а потом говорят, что обвиняют отдельную личность. Затем эту личность, т.е. меня, провозгласили неким сверхчеловеком, приписав некую сверхчеловеческую мощь, влияние и ответственность за пределами территории моего государства, некую магическую мощь, вероятно, божественную. При этом постоянно занимаются моим эмоциональным состоянием, тем, что я об этом думаю, чего хотел достичь. Американцы направляются через весь земной шар, на другой конец света бороться против терроризма. Это считается логичным и нормальным. А вот борьба против терроризма в сердце своей страны, в своем доме считается преступлением. Значит, даже в своем доме мы не имеем права реагировать на терроризм. И я докажу связь между тем и другим терроризмом.
В этом лживом обвинении они пошли дальше, чем могла бы изобрести чья-либо фантазия. Утверждают даже, что я намеренно вызвал агрессию НАТО, войну против Югославии и страдания миллионов ее граждан только для того, чтобы получить предлог для убийства албанцев. Я спрашиваю себя: “Могли ли они придумать какое-нибудь более умное объяснение?” Они идут еще дальше. Мы вчера слышали, что меня якобы не интересовали никакие границы, кроме лишь одной границы — между сербским и несербским. Хотя именно Сербия и Югославия все эти годы югославского кризиса была единственной страной на пространстве прежней Югославии, в которой не было никакой национальной дискриминации, которая полностью сохранила свою этническую структуру. Она полностью такая же, как и 12 лет назад, когда разразился кризис.
Югославская действительность опровергает этот чудовищный тезис и этот чудовищный вымысел. А мы будем слушать здесь подобные туманные конструкции и закрывать глаза перед югославской действительностью, которая является действительностью не данного момента, а действительностью более чем десятилетия и своей неумолимой точностью полностью опровергает подобные бессмыслицы. Сербия и я лично проводим якобы политику геноцида вне Сербии, но эта политика геноцида как-то не существует в Сербии, за которую я, собственно, только и несу ответственность как президент Сербии. Они же хотят приписать мне ответственность за все, что они сами сделали, за все преступления, которые они совершили.
Они утверждают (мы это слушали два дня), что наша героическая оборона против агрессии блока НАТО была лишь ширмой для преступлений против албанцев. Но вы оскорбляете целый народ. По существу те факты, которые знает вся планета, — о круглосуточных бомбардировках Косово, в течение 24 часов каждый день в течение 78 дней, — эти факты хотят отменить с помощью свидетелей. Их доставят, чтобы они сказали, что бежали от “сербских сил”, как вы называете армию и полицию. Известные каждому гражданину планеты факты аннулируют некие свидетели, которые прибудут сюда и скажут: мы бежали не от бомб НАТО, мы бежали из Косово от “сербских сил”. А вы только что видели западные съемки, слышали западных генералов, которые это опровергают. А есть и другие свидетели, которые очень хотят прибыть сюда, чтобы сказать вам и вашим хозяевам, что является правдой, а что ложью в этой конструкции. И вся эта конструкция — ложь.
Да и это бегство, о котором вы говорите как о депортации, как раз совпадает с бомбежками. Ведь и в самом обвинении все обозначенные вами даты приходятся на тот же период, что и бомбежки. И это еще одно доказательство полной манипуляции фактами и попытки переложить ответственность за преступления на жертву. НАТО бомбила и убивала в массовом порядке албанцев, возвращавшихся в свои села, албанцев, которые не подчинялись приказам “Освободительной армии Косова” (ОАК) бежать, которых ОАК избивала и убивала, стремясь заставить их бежать. Ибо такова была концепция, которую излагала мадам Олбрайт: сербы изгоняют албанцев; албанцы, следовательно, должны уйти из Косова, чтобы доказать тезис, что мы их изгоняем.
После бомб из самолетов бросали листовки на албанском языке и призывали граждан бежать из Косово. А ОАК, как их союзник, делала то же самое и убивала тех, кто оказывал сопротивление. И, тем не менее, албанцы возвращались в свои села и не хотели бежать из Косова. А те, кто оказывались в зоне тяжелых боев и столкновений, конечно, бежали и должны были бежать. Бежали и сербы в Венгрию, бежали в Республику Сербскую. Многие из тех. кто бежал оттуда во время войны, возвращались назад в Республику Сербскую, и их тоже, вероятно, согласно данному обвинению, изгнали “сербские силы”. Видимо, нечто подобное можно сконструировать, если через 10 лет кому-нибудь захочется перевалить на кого-то вину за собственное грязное дело.
И я задаюсь вопросом: существует ли суд, который позволит перечеркнуть 78-дневные круглосуточные бомбардировки на основе заявлений так называемых свидетелей, что они должны были бежать, ибо, согласно их утверждениям, их изгоняли “сербские силы”. Я хочу ответственно заявить, что использование прокурором такой страшной и невероятной лжи является преступлением. Кстати, может быть, лучше всего было бы, если бы вы приняли подобное утверждение прокурора, и этот фарс окончательно предстал бы во всей “красе” перед глазами всего мира. То, что мы слушали, оскорбляет интеллект обычного жителя планеты. Мы слышали вчера примерно такое, я бы сказал, утверждение: где депортации, там и убийства. А правда в том, что там, где происходит столкновение с террористической бандой, или там, где происходят бомбардировки (а чаще всего одновременно столкновение с террористами и бомбардировки, ибо террористы нередко действовали, имея поддержку с воздуха от своих союзников по войне против Югославии), — там, конечно, происходит и бегство населения. И тогда в той интерпретации, которую мы слушали два дня, столкновение с бандой и бомбежки (а мы видели это и на западных, а не югославских видеопленках) — все это считается убийством, совершенным “сербскими силами”, а бегство людей из мест конфликта квалифицируется как депортация. Повторяю, из Косова население изгоняла прежде всего ОАК — приказами, избиениями, убийствами, а затем НАТО — бомбежками и призывами к бегству. В этом заключается правда относительно ваших рассказов о депортациях.
Хочу сказать здесь кое-что, что в Сербии знает любой. В сербской традиции и традиции сербской армии военнопленный и человек без оружия является святыней. Любой, кто покусится на эту святыню, должен отвечать. И этого не делали ни армия, ни полиция. Я не говорю этим, что нечто подобное не совершили какие-нибудь отдельные лица или группы. Но этого не делали ни армия, ни полиция. Они честно, по-рыцарски защищали свою страну. А отдельные лица и группы, которые могут совершить преступление, существуют повсюду в мире, и повсюду они являются объектом осуждения и преследования. И не могут такие грязные преступления приписываться армии и полиции, государству и народу, государственному руководству.
Именно военнослужащие армии и полиции лучше всего знают, сколько террористов сбежало от них, смешиваясь с гражданами. Они видели их на расстоянии пары сотен метров и легко узнавали их в массе граждан, ибо они в основном были в нижнем белье, поскольку те бросали форму, чтобы спастись. Им всем удавалось сбежать, ибо существовал строгий запрет, исходивший сверху и от всех звеньев командования, по которому нельзя было открывать огонь даже по террористам, если существовала опасность ранения или убийства гражданских лиц. Много террористов сбежало. И это было известно. Об этом знали американские представители, которые сновали по Косову и с которыми мы разговаривали об этом. Конечно, и террористы знали, что для армии и полиции существует строгий запрет, что они не могут открывать огонь там, где имеются гражданские лица. Разумеется. террористы злоупотребляли этим, чтобы сбежать. Надо было только снять верхнюю часть формы, смешаться с гражданами и скрыться. Это мы обсуждали много раз, но этот приказ всегда оставался в силе.
Таким образом, все это время задачей армии и полиции, в первую очередь полиции, была нейтрализация террористической организации ОАК и одновременно защита гражданских лиц. И все приказы и действия командования и частей это подтверждают. И, кстати, могла ли быть вообще организована без чьего-либо приказа, без какой-то организации подобная “депортация”, особенно массовая? На этот счет не существовало никакого замысла, не было никаких действий. Перед вами появлялись вчера на телевизионных экранах свидетели, которые говорят, что не намерены подтверждать такие вещи, что это ложь. Во время перерыва к ним обращались журналисты и судьи, спрашивая: “Вот сейчас показывали вас. Вы говорили о Милошевиче то-то и то-то”. А те отвечали: “И речи нет, я не имею намерения давать показания”. Так пригласите этих свидетелей, чтобы мы, в конце концов, услышали, что они могут сказать. Любой, кто будет говорить правду, не сможет ничего сказать о нечестности моей деятельности, моей политики и моего правительства. Ничего.
Здесь в качестве неких доказательств излагается невероятное количество вещей. Что в них плохого? Вчера говорили о награждении трех генералов. Ну, и что плохого в том, что награждены генералы, защищавшие страну? Да, награждено несколько тысяч человек за храбрость, проявленную во время агрессии НАТО. Ведь мы — единственная страна, которая сбила натовский самолет-невидимку. Так называемый самолет-невидимку. Когда я знакомился с этим самолетом на базе, трогал его рукой, Холбрук мне объяснял, что на его создание израсходовано два с половиной миллиарда долларов. А когда командующий базой говорил мне, что теперь он стоит, скажем, 40 миллионов долларов, Холбрук шептал еще на ухо: “Да врет он. Самолет стоит не меньше 250 миллионов, но они занижают расходы”. И вот это чудо техники, которое никто не может увидеть, которое никто не может сбить, мы сбили. Так, видимо, тот, кто сбил этот самолет-невидимку, прилетевший в небо над Воеводиной сеять смерть среди детей, заслуживает награду. Он заслуживает 50 наград.
И каждый, кто сбил самолет, получил награду. И каждый, кто сбил крылатую ракету, получил награду. Вы израсходовали на Югославию все запасы крылатых ракет, не говоря уж о том, сколько десятков тысяч боевых вылетов было совершено. Мы слушали разговоры между обеспокоенным генералом Джортом, который командовал авиацией из базы во Флоренции, и его сыном-летчиком, раненным в небе над Югославией. Эта пленка существует, и для нее придет время. Настанет время выяснить и многие другие вещи.
Но не только несколько тысяч человек в Югославии получили награды за храброе поведение во время войны. Несколько тысяч человек были награждены и за восстановление страны. Ведь за несколько месяцев, в результате сверхчеловеческого труда миллионов граждан, этого народа, который якобы “был сбит с толку и не знал, что делать для своего блага”, нам удалось создать в стране нормальные условия для жизни.
Я слышал вчера, как прокурор буквально высмеивал тот факт, что Сербия не была в состоянии войны ни с Боснией, ни с Хорватией. Сербия, господа, не воевала ни с Боснией, ни с Хорватией. Почему вы хотите приписать Сербии и сербам войну в Хорватии и Боснии — Герцеговине? Почему в вашем обвинении упоминаются события в Боснии и Хорватии, о которых ни я, ни кто-либо другой в Сербии ничего не знаем, о которых не знают даже многие в самой Боснии, за исключением некоторых самых крупных событий?
Люди знали лишь, что там дерутся и что мы стараемся, чтобы это прекратилось как можно скорее. Почему, скажите, коридор в районе Брчко вчера изображался как какая-то криминальная операция? Это является частью обвинения, хотя вопрос об этом коридоре был предметом по крайней мере 50 бесед Оуэна и Столтенбурга с представителями мусульман, сербов и хорватов в Боснии, с Караджичем, Изетбеговичем и Бобаном. В моем присутствии и в присутствии Туджмана. Ведь этот коридор в районе Брчко связывает восточную и западную часть Республики Сербской, и если вы возьмете карту, вы это все легко увидите. Весь Банялукский регион и Боснийская Краина через этот коридор связываются с восточной частью и далее на восток — с Сербией. Это всегда был жизненно важный путь, и я не понимаю, каково значение этого вопроса во всем вашем, я бы сказал, довольно жалком обвинении.
Босния и Герцеговина была по сути дела Югославией в миниатюре, подобно тому, как Югославия состояла из нескольких народов, которые дружно жили и развивались. Так, Босния и Герцеговина были Югославией в миниатюре, в которой жили мусульмане, сербы и хорваты. Ваши лидеры расчленили и Югославию, и Югославию в миниатюре, а теперь выставляют счет всем трем народам в Боснии и Герцеговине, которые они ввергли в гражданскую войну, чтобы как можно дальше отвести от себя вину за вызванную ими войну. Зачем, собственно, они выталкивали Боснию из Югославии, как не для того, чтобы вызвать конфликт?
Почему, кстати, когда они вытолкнули Боснию из Югославии и когда все три стороны приняли план Кутилера по устройству Боснии, они сказали Изетбеговичу, чтобы он снял свою подпись? Американский посол Уоррен Циммерман, который ему это сказал, не может это отрицать. Он даже написал в своей книге, что, возможно, допустил ошибку, сказав господину Изетбеговичу, чтобы тот так поступил. И таким образом тогда началась война.
Война началась убийством отца невесты на сербской свадьбе в центре Сараево. Война началась убийствами сербов в различных местах в Боснии. Сербы не начинали никакую войну и никакие столкновения. Так было и в Хорватии. Резня в Боровом селе, резня на Плитвицах — обо всем этом имеются подлинные исторические свидетельства. И самая большая бессмыслица — обвинять не ту сторону. Сейчас говорится о трех народах в Боснии, и это формула, на которой строится Босния. А почему вы согласились на референдум о независимости Боснии без участия сербов — одного из этих трех народов? Ведь любые решения там осуществимы только если с этим согласны все три народа. Но решение об отделении Боснии было принято без участия одного народа. Народа, который владел более чем половиной территории, народа, который составлял гораздо больше трети населения. Таковы факты.
Сюда прибудут историки, академики из Сербской академии наук, конечно, если осмелятся. Я это говорю, разумеется, не на их счет. Ведь их обвиняют в том, что они являются некими идеологами “сербского преступления”. А вчера прокурор внушал даже, что этническая чистка вознаграждена и что территория Республики Сербской является захваченной. Я в этой связи спрашиваю себя, что в действительности является вашей целью. И почему вы позволяете себе говорить, что Косово граничит с Сербией. Косово не граничит с Сербией. Косово — это Сербия. Не граничит же Гаага с Голландией.
И многие вещи вам следовало бы понять. А если не знаете, то должны были бы спросить у кого-то, кто это знает. Пусть вам кто-нибудь объяснит, что в любой армии или хотя бы в любой мне известной армии существует принцип единоначалия, что никогда не обходится ни одно звено в цепи командования, когда выполняются решения. Не существует никакой анархии, и любое отступление от этой линии является всегда преступным актом, который в зависимости от его тяжести наказывается соответствующим образом. Эти ваши разговоры о военных частях, о том, кто с какими из них вступал в контракт, и тому подобное, являются абсолютно бессмысленными.
Вы упомянули некий “план выжженной земли”. Не знаю, откуда он взялся. Вероятно, из Вьетнама. “План выжженной земли” — это то же самое, что и план “подкова” (“потковица”), о котором любой знает, что это обычный вымысел. Когда он был представлен якобы в оригинале, он имел название “поткова” (а это хорватское слово, сербы никогда не написали бы “поткова”, а обязательно написали бы “потковица”). И я вообще не понимаю смысла обвинения, что сербы в Косове имели оружие. Ведь все знают, что в Косове оружие было у всех. Есть бесчисленное количество задокументированных случаев того, как албанские террористы врывались в дома албанцев, своих соплеменников, и отнимали у них оружие. И слушая то, что здесь говорится, любой разумный человек задается вопросом: как кто-либо может ставить вопрос об уголовной ответственности, не говоря уж об иной ответственности — политической, моральной и всякой другой, когда нет доказательств?
А здесь даже уголовная ответственность за насильственное отделение Хорватии приписывается мне. Хорватия бесспорно отделилась. Отделение бесспорно было насильственным. Но как мог я, как президент Сербии, остановить столкновения хорватской псевдоармии с Югославской народной армией, которую изгоняли из городов и баз, где эта армия размещалась целых 50 лет и, которая, конечно, пришла на эти базы не из Сербии? Все это была СФРЮ. Югославская армия находилась на всей территории СФРЮ.
Здесь выявляется, что вы по сути дела ничего не знаете о республиканских министерствах обороны. Они не имели никаких полномочий в отношении армии. Их главной задачей, наряду с другими административными делами, было ведение списков военнообязанных, забота о направлении в армию призывников и выполнение тех гражданских дел, которые служат интересам обороны. Вы цитируете политические размышления генерала Симовича, а не говорите о каких-либо полномочиях или действиях. Каждый человек имеет право на политические размышления, имеет право говорить о том, что он считает нужным говорить.
Что это такое — “внутреннее расселение” в Косове? И что может быть мотивом “внутреннего расселения” в Косове? Когда где-то происходят конфликты, в села врываются террористические банды, убивают граждан (а еще до начала войн они убили албанцев в два с половиной раза больше, чем сербов, но об этом позже), тогда, естественно, граждане бегут из этого села к своим родственникам в соседнее село, или бегут к своей родне в город, или, если не имеют там родственников, в какой-либо приемный центр, который организует внутреннее расселение. Я и сейчас вообще не понимаю, с какой целью поднят вопрос о “внутреннем расселении”. Разве что для злонамеренной интерпретации того факта, что люди бежали из мест, где они чувствовали себя небезопасно, где они считали, что обстановка небезопасна для их детей, и уезжали в другие места.
Я спрашиваю далее, в чем смысл утверждений о злых намерениях в отношении албанцев, якобы проявлявшихся в концентрации войск на юге страны во время агрессии НАТО? Особенно в Косове, когда каждому ребенку ясно, что на эту территорию приходился передний край нашей обороны от ожидавшегося сухопутного вторжения НАТО из Албании и Македонии. А где же, по мнению обвинения, мы должны были разместить силы, если вражеские силы концентрировались в Албании и Македонии? Должны ли мы были разместить их на венгерской границе или на границах с Албанией и Македонией?
Кстати сказать, бывало, что бомбардировщики Б-52 по 24 часа бомбили позиции на границе, а затем начиналось наступление. Конечно, в первых рядах пытались войти на территорию албанцы, что им никогда не удавалось из-за прочной обороны нашей границы. В чем тогда смысл мотивировать злые намерения в отношении албанцев тем, что кто-то разместил войска на границе, из-за которой ему грозит нападение? И не какое-то предполагаемое, а реальное нападение. Это известно всему миру.
Особенно, я бы сказал, бессмысленны и злонамеренны (“бессмысленны” — это еще мягко сказано) утверждения о нашей линии на военное решение. А эта “линия на военное решение” как раз отвергается нашим настойчивым стремлением к достижению политического соглашения. Содержание этого соглашения, которое предлагало правительство Сербии, которое предлагало наше руководство, опубликовано. Единственный камень преткновения возник в переговорах с американской делегацией об этом документе, ибо они представляли себя в качестве основного партнера на переговорах. У меня была лишь пара бесед с Руговой. Они были против этих контактов. Они хотели полностью контролировать все дело. Единственным камнем преткновения было наше стремление к тому, чтобы политическое решение базировалось параллельно на равноправии граждан и на равноправии национальных сообществ.
Ведь в Косове живут и албанцы, и сербы, и турки, и мусульмане, и горанцы, и цыгане, и египтяне. Семь национальных сообществ. И чтобы реализовать такое решение, мы предлагали вполне нормальный конкретный подход, согласно которому Скупщина Косово имела бы две палаты. Вече граждан, в которое народные представители избирались бы гражданами по принципу:
один человек — один голос. Следовательно, здесь огромное большинство составляли бы албанцы, и это никому не мешало, ибо они являются большинством в этом крае. Предлагалось иметь вторую палату — Вече национальных сообществ, где каждое национальное сообщество — и сербы, и черногорцы (они берутся вместе как одно, а не два национальных сообщества), и албанцы, и турки, и мусульмане, и цыгане, и горанцы, и египтяне — имели бы на паритетных началах по нескольку своих избранных членов.
Посмотрите на Соединенные Штаты — Род-Айленд, который меньше Белграда, имеет двух сенаторов, как и Техас, который больше половины Европы. И ничего, логично, что в подобной сложной структуре существует подобное решение Этот вопрос был единственным спорным пунктом. Он не должен был быть решен. Ибо существовало намерение ничего не принимать, чтобы найти предлог для вторжения в Югославию. А ныне на глазах всего мира создается этнически чистое Косово только из албанцев. Речь идет о “Великой Албании”, о которой я буду говорить позднее.
Это, я бы сказал, неонацистская идея, в соответствии с которой расколота Югославия и согласно которой перекраивается карта Балкан и создается “Великая Албания”. Эта идея кроется и за тем, что мы слышали здесь от обвинения. В этом контексте я хочу сказать, что обвинитель не случайно упомянул Нюрнберг. Им мало того, что они совершили преступление против Югославии и отомстили за сербскую роль в их поражении в обеих мировых войнах. Они хотят нас, являющихся жертвами их преступления, объявить виновниками, а меня символически, при помощи этого суда, поставить перед лицом Нюрнберга. Чтобы поменять роли. Это преступление — убийство Югославии и мое распятие — они вершат руками своих бывших союзников и своих прежних врагов. Все исторические факты это доказывают. Но это доказывают и все нынешние шаги. Мировая общественность не сможет не заметить этого, вопреки всем стараниям обвинения, вопреки большим усилиям средств информации. Югославской общественности (и не только ей) уже известна подлинная правда. Ведь и в самом деле, когда человек слушает сказанное за эти два дня, возникает вопрос, что вы вообще доказываете разными фотографиями? Например, фотографиями с заседания Верховного совета обороны, членом которого я был и на котором присутствовали лица, приглашенные председателем Верховного совета? Вы могли точно так же показать мою фотографию с Руговой, или Кристоффером, или с Кофи Аннаном. Не понимаю, что этот факт означает? Что вы доказываете фотографиями о том, как полиция наводит порядок на демонстрациях, причем, по крайней мере, в сотню раз менее жестоко, чем когда мы смотрим на вашем телевидении, как наводится порядок полицией в ваших странах, когда происходят демонстрации и когда ставится под угрозу общественный порядок и мир или возникает опасность для жизней людей и для имущества? Что вы доказываете фотографиями с похорон, на которых кто-то стоит так, что его можно узнать, где-то в отдалении от меня или даже непосредственно около меня? На этих похоронах была тысяча людей. Что вы доказываете фотографиями, которые вы предъявляете суду?
Что вы доказываете утверждениями о том, что я не выдал вам кого-то, кого вы подозреваете в совершении преступлений? В этом нет никакого секрета. Да я бы вам никогда и не выдал никого, ибо считаю, что этот суд является незаконным Кстати, я это сказал и мадам Олбрайт, когда она потребовала от меня выдать некоторых людей. Их имена больше упоминать не буду. Я сказал- прошу вас, извольте предоставить мне, нашим органам сведения. Пусть ваши органы представят доказательства, которые они имеют. Никто не должен опасаться, что правосудие в Югославии может замолчать какое-либо преступление.
Знаете ли вы вообще и знает ли общественность, что мы в Югославии еще в 1992 году судили за военные преступления своих граждан, относительно которых было установлено, что они убили некоторых мусульман в Боснии, напали на какую-то там группу, расстреляли и убили людей? В 1992 году никто и не знал, что будет создан данный трибунал. Да это, кстати, вообще и не важно. Любая цивилизованная страна в своем уголовном законодательстве оценивает военное преступление как самое большое преступление. Мы судили в 1992 году за военные преступления.
И вот я говорил пожалуйста, дайте эти сведения, которые у вас есть. Не сомневайтесь вообще, что будет арестован и будет судим тот, кто действительно совершил что-нибудь плохое— убил женщину и детей, издевался над арестованным или сделал еще что-нибудь, стрелял, скажем, в автомобиль Красного Креста. А я вам покажу, как НАТО стреляла на мосту по автомобилю, на всей крыше которого было написано “Красный Крест”. Это была машина румынского Красного Креста, которая там проезжала. Я не выдал и никогда бы не выдал людей. А то, что сейчас кого-то выдают, — это нарушение Конституции и уголовное деяние. Но это делают, потому что сейчас там марионеточный режим, который должен выполнять то, что ему приказывают. А поддержки народа он, конечно, не имеет.
Я спрашиваю, в частности, что вы доказываете упоминанием существования добровольцев — сербов, которые отправились через реку Дрину в качестве добровольцев? Естественно, за их поведение отвечает власть, на территорию которой они прибыли, чтобы воевать в качестве добровольцев. Но что вы доказываете существованием добровольцев — сербов, которые отправились помочь своим братьям — сербам? Вас ведь вообще не интересует, сколько моджахедов прибыло в Боснию или в Косово и которых арестовывали с саблями, служащими только для того, чтобы отсекать головы. Но после выполнения определенных требований их отпускали. Итак, когда из Аравии прибывает тот, кто саблей отсекает головы, то является нормальным, что он проезжает две тысячи километров до Боснии, чтобы помочь Алии Изетбеговичу. Но если сербы отправляются на помощь сербам, то это уже нечто такое, чем обвинение должно серьезно заняться.
Что вы доказываете цитированием одного предложения из моей речи на площади Газиместан, которая была, могу вам сказать, отличной речью и которую действительно не в чем упрекнуть? Вы цитировали лишь кусочек предложения, в котором я говорю, что нас ждут многие сражения, конечно, не боевые, хотя и такие тогда не были исключены. И это одна общая фраза, которую сегодня многие используют. Кстати, мир все еще не стал надежной и стабильной категорией в современном мире. Поэтому и существуют армии во всех государствах. А иначе зачем они были бы нужны? Но вы очень коварно умалчиваете обо всем остальном.
Я получил текст этой речи и попытаюсь найти эту вашу цитату, чтобы показать, что вы вырвали ее из контекста. В этой речи говорится: “Равноправные отношения между югославскими народами являются необходимым условием для сохранения Югославии, для ее выхода из кризиса и тем более необходимым условием для ее экономического и общественного процветания. Этим Югославия не выделяется из социальной окружающей среды современного, особенно развитого мира. Этот мир все больше характеризуется национальной терпимостью, национальным сотрудничеством и национальным равноправием. Современное экономическое, технологическое, а равно и политическое и культурное развитие толкает разные народы друг к другу, делает их взаимозависимыми и все больше равноправными.
В цивилизацию, к которой движется человечество, могут вступить, прежде всего, равноправные и объединенные люди. Если мы не можем быть во главе пути к такой цивилизации, мы, безусловно, не должны быть и в его арьергарде. Поэтому, может быть, нигде на земле нашего отечества не имеют такого смысла слова, посвященные согласию, солидарности и сотрудничеству между людьми, как здесь, на поле Косовом, которое является символом несогласия и измены. В памяти сербского народа это несогласие было решающим для проигрыша битвы и злой судьбы, которую Сербия переживала целых пять веков, хотя с исторической точки зрения это не было так. Остается представление, что народ пережил свое несогласие как свое самое большое несчастье, и поэтому обязанность народа состоит в том, чтобы самому устранить его и защитить себя в будущем от поражений, неуспехов и стагнации.
Народ Сербии осознал в этом году необходимость своего взаимосогласия как решающего условия для своей нынешней жизни и дальнейшего развития. Я уверен, что это сознание о согласии, единстве позволит Сербии не только функционировать как государству, но и функционировать как успешному государству. Поэтому я думаю, что об этом есть смысл сказать именно здесь, в Косово, где несогласие когда-то трагически и на века отбросило назад и поставило под угрозу Сербию и где обновленное согласие может двинуть ее вперед, вернуть ей достоинство. Такое понимание взаимных отношений представляет собой элементарную необходимость для Югославии, так как ее судьба находится в объединенных руках всех ее народов.
Спустя шесть веков мы сегодня опять находимся в сражениях и перед сражениями”. Это то, что вы цитируете. Это общая фраза. Но это, естественно, не учитывается... “Несмотря на то, какими являются эти сражения. они не могут выигрываться без решительности, храбрости и самопожертвования, без тех качеств, которые издавна существовали в Косове. Наше главное сражение сегодня состоит в осуществлении экономического, политического, культурного и в целом общественного процветания ради более быстрого и успешного приближения к цивилизации, при которой люди будут жить в XXI веке. Для этого сражения нам особенно необходимо геройство. Разумеется, несколько иное, но та храбрость, без которой в мире нельзя добиться ничего серьезного и великого, остается неизменной, остается вечно необходимой”.
Я не буду цитировать всю речь, но я цитировал некоторые ее части, чтобы было видно, сколь злонамеренно выдернута цитата.
Ведь я как раз говорю, что нам предстоит главное сражение за экономическое, социальное, культурное процветание, и так далее, а вы видели, как они это использовали.
Я процитирую еще пару вещей (из выступления в Косове 29 июня 1989 года — прим.ред.) “В Сербии никогда не жили только сербы, — это я говорю в Косово перед двумя миллионами человек. — Сегодня в ней больше, чем раньше, живут граждане, представляющие другие народы и народности. Это не изъян для Сербии. Я искренне уверен, что в этом ее преимущество. Меняется национальный состав почти всех, а особенно развитых стран современного мира. Все больше и все успешнее совместно проживают граждане различных национальностей, различных вероисповеданий и рас. Социализм как прогрессивное и справедливое демократическое общество тем более не должен был бы допустить, чтобы люди разделялись в национальном и религиозном отношении. Единственные различия, которые при социализме могут и должны допускаться, это различия между честными и нечестными людьми.
Поэтому все, кто в Сербии живет за счет своего труда, уважают других людей и другие народы в своей республике. Югославия — это многонациональное сообщество, и она может сохраниться только в условиях полного равноправия всех наций, которые в ней живут. Кризис, поразивший Югославию, привел к национальным, а также к социальным, культурным, религиозным и многим другим важным разделам. Среди всех этих разделов самыми драматическими показали себя национальные разделы. Их устранение облегчит преодоление других разделов и смягчит их последствия”.
Это было сказано в Косове, в день самого большого сербского праздника Видовдан, который изображается как взрыв сербского национализма. Это подлинный текст. И сегодня я не изменил бы в ней ни одного слова. А тогда я считал, что как президент Сербии я должен сказать прежде всего сербам там, где они являются большинством, что национальное равноправие — это единственный выход. А вы видите, с каким коварством выхвачена часть фразы, которая, по сути дела, абсолютно спокойна и является общим местом.
Я не читал бы сейчас эту речь, не тратил свое время, если бы обвинители не толковали ее столь злонамеренным образом. Но продолжу вопросы, которые я хотел бы адресовать общественности, но, естественно, не обвинителям, ибо они продемонстрировали такое коварство, что, вероятно, они никого больше не вводят в заблуждение. Что, скажите, доказывается тем, что Социалистическая партия Сербии назначала министров? Да я не знаю ни одной страны, в которой партия, выигравшая свободные многопартийные выборы, получившая парламентское большинство, не назначает своих министров. Я не знаю, кого в ваших странах партии назначают министрами, если не своих членов и лидеров.
Но не так обстояло дело в Югославии. Мы назначали министрами даже беспартийных лиц. У нас было несколько периодов, когда действовало правительство народного единства с участием в нем представителей ряда партий и беспартийных людей. И что вы доказываете тем, что от этого зависело их материальное положение? Я не знаю, работают ли министры в ваших странах бесплатно или, может быть, они имеют какие-то другие источники доходов. У нас министры получают заработную плату. А те, кто злоупотребляет служебным положением, чтобы присвоить какие-то деньги, всегда несли ответственность. Мы ведь единственная страна, о которой мне известно, где за последние 10 лет были арестованы два министра за растрату, насколько я помню, 700000 марок. Они не только были, естественно, смещены, но и отданы под суд и осуждены.
И что означает ваше искажение названия Социалистической партии Сербии? Я здесь слышал: Сербская социалистическая партия. В отличие от многих оппозиционных партий, в названии которых имеется слово “сербская”, мы не были и сейчас не являемся Сербской социалистической партией. Мы являемся Социалистической партией Сербии, а в ней большинство, естественно, составляют сербы. Но нет такой национальности в Югославии, которая не представлена в Социалистической партии Сербии. Это и венгры, и румыны, и русины, и албанцы, и турки, и горанцы, и цыгане, и египтяне, и мусульмане. И как вы думаете, стали бы представители всех этих национальных сообществ, проживающих в Сербии, вступать в партию, осуществляющую дискриминацию? Впрочем, бессмысленно это и дальше доказывать, ибо югославская действительность сама полностью обесценивает те дешевые инсинуации, которые мы здесь слышали.
Не буду больше касаться и некоторых абсолютно бессмысленных утверждений, например, о том, что Скупщина Сербии распустила Скупщину Косова. Но Скупщина Сербии по Конституции является парламентом более высокого ранга. Она распустила Скупщину более низкого ранга, когда та нарушила Конституцию. Ну, и что? В чем тут преступление?
Почему вы говорите, что все руководители средств массовой информации были членами Социалистической партии? Например, директор крупнейшей, ведущей газеты “Политика” не был членом ни одной партии. Было сколько угодно директоров или главных редакторов СМИ, которые не были членами Социалистической партии Сербии. Они свободно работали в Югославии и в оппозиционных, и в проправительственных, и в других средствах массовой информации. В конце концов, о том, что в стране демократия, говорит уже то, как много действовало оппозиционных средств информации.
Что вы доказываете тем, что у нас было министерство по связям с сербами, проживающими за пределами Сербии? Ведь насчитывается более двух миллионов сербов, которые живут в Австралии, Латинской Америке, Соединенных Штатах, Канаде, во всех государствах Европы, включая Голландию. Кстати, такие министерства по связям с диаспорой имеются во многих странах. Мы ежегодно проводим конгресс диаспоры. Люди приезжают из Новой Зеландии, из Австралии, Индии, из Северной и Южной Америки.
Откуда у вас такая дерзость ложно цитировать, якобы принадлежащее мне заявление, что с Югославией покончено? И птицы на ветках знают, что я всеми силами боролся за сохранение Югославии, что позже для преемственности с прежней Югославией мы образовали Союзную Республику Югославию. Югославия — и опять Югославия. А вы думаете, что в Сербии не было голосов, причем весьма сильных, о том, что Сербии следует выйти из Югославии, ибо (особенно по мнению яростных антикоммунистов), Югославия была тюрьмой народов и коммунистическим творением и ее следовало разрушить. Я им говорил, что Югославия отвечает интересам всех южнославянских народов, которые должны жить равноправно. Она выражает и национальные интересы сербского народа, о которых вы якобы заботитесь, но не знаете, что говорите. Югославия — это единственная возможность для сербов жить в одном государстве, поскольку они находятся во всех республиках.
Вы и этим злоупотребили, представляя дело так, что это была программа “Великой Сербии” и что сербы выступают за нее. Но я сразу же добавил, что в Югославии и все хорваты живут в одном государстве. И все мусульмане при этом живут в одном государстве, и все македонцы живут в одном государстве. Известно ли вам, что в Сербии живет больше мусульман, чем в Боснии? И часто наибольшее несчастье для мусульман состояло в отделении от Югославии и разделе, ибо в Сербии больше мусульман, чем в Боснии.
Разве они не были заинтересованы в том, чтобы жить в одном государстве — двух республиках? Я вообще не знаю, откуда взялась выдумка о том, что я вел переговоры о разделе Боснии с Туджманом в Караджорджево. Да, я встречался в Караджорджево с Туджманом, и не только там. Сначала он прибыл ко мне в Караджорджево, близ границы. Спустя 10—15 дней я посетил его с визитом — также близ границы. Мы вели переговоры, информировали общественность о встрече и переговорах. Мы считали, что надо развивать отношения. Я не говорю, что не было идей о разделе Боснии, но никогда они не исходили от меня и не поддерживались мной, так как я считал, что ни одно решение не может быть принято, если оно наносит ущерб любому народу, живущему в Боснии и Герцеговине.
Эта моя позиция известна. Она была известна до Дейтона, она была известна в Дейтоне. На базе этой концепции, собственно говоря, и был достигнут успех в Дейтоне. По формуле, за которую я все эти годы выступал публично. И если вы действительно хотели быть беспристрастными, вы легко нашли бы это в любой газете. Проблема Боснии может быть решена только по формуле, которая будет в равной степени защищать интересы всех трех народов. Это был подход, за который я выступал. Это ключ, на котором может строиться будущее Боснии и Герцеговины. Всякий другой путь приведет к краху. Как вы вообще можете говорить о “политике этнической чистки”, которая якобы исходила из Белграда, если любой в Сербии знает, что это выражение употреблялось исключительно в отношении преступления!
Я не знаю, что вы пытались доказать тем, что во время пребывания в Сараево я посетил штаб-квартиру Сербской демократической партии. Ну и что, что я ее посетил? На встрече в Сараево присутствовали президенты всех югославских республик: и Изетбегович, и Туджман, и Глигоров, и Кучан. Были все. Принимающим был Алия Изетбегович. Я от имени Сербии согласился с планом Изетбеговича-Глигорова, который все-таки предполагал сохранение какого-то государства, хотя гораздо более слабого. Лишь бы избежать дальнейшего напряжения. Я спросил тогда Изетбеговича (наверняка на этой счет существует магнитофонная запись): “Скажите мне, господин Изетбегович, из всего того, что вы мне сказали, будет ли это все-таки государство?” Он ответил: “Да”. Я сказал ему: “Не объясняйте мне больше, я этот план принимаю”. Мы приняли этот план.
Я встретился со всем политическим руководством, видными сербами в Боснии, с членами Академии наук и другими. Что вы доказываете тем, что я их посетил? Хотя бы я их посетил не один, а сто раз. Не знаю, что из этого? Какую криминальную акцию вы пытаетесь тут усмотреть? Вы вчера сказали, что все это определяет мой образ. А я вам говорю, что определяющими являются неонацизм, который расчленил Югославию, и преступления, совершенные в Хорватии, в Боснии, в Косово. Над этим витает призрак неоколониализма, а мой образ может тут витать только с гордостью сопротивления этому неоколониализму, сопротивления порабощению и расчленению страны, которая служила примером для всего мира по своим межнациональным отношениям, по своей свободе и демократии, по безопасности и развитию, по борьбе за справедливость.
Что вы вообще доказываете в отношении Сербии рассказами об обстрелах Сараева? Ведь если задействовать огромный аппарат, на который вы тратите огромные средства, вы можете найти даже в газетах, сколько раз Сербия в официальных заявлениях, пока я был президентом Сербии, осуждала обстрелы Сараева. Добрица Чосич, президент СРЮ в 1992 году, знаменитый сербский писатель, академик, может подтвердить это. На встрече в Добановцах нам (ему и мне) все руководство (присутствовали все главные сербы из Боснии) по нашему требованию твердо обещало, что никакие населенные пункты обстреливаться не будут. Как вы себе представляете, чтобы кто-то имел контроль в другом государстве?
Когда я услышал, что существуют какие-то лагеря, то потребовал объяснить, возможно ли, что сербы создают лагеря. Я получил разъяснение, что нет никаких лагерей, что существуют лишь тюрьмы для военнопленных, которые содержатся там короткое время, а потом обмениваются по принципу “все на всех”. Таковы были твердые заверения, которые я получал несколько раз. Сегодня говорят, что все мы, а возможно, и руководство Республики Сербской были обмануты по этому вопросу.
Не понимаю, что вы хотите доказать измышлениями о каких-то схемах несуществующей организации? Вы сами объясняете, что они не являются достоверными, но вы предполагаете какие-то связи. Не знаю, зачем вам было сочинять какие-то схемы, если была известна схема власти. Она прописана в Конституции. Известно, в чем состоят полномочия правительства, президента республики, парламента, министерств, любого работника. Для чего было кому-то создавать какую-то организацию для подрыва своего собственного государства? Мы сами приняли эту Конституцию, а если бы хотели принять другую, то приняли бы другую.
Я не знаю, что вы доказываете, когда говорите, что службы сотрудничали. Сотрудничают службы многих государств. Половина материалов, которые здесь сочинены, возникли в результате сотрудничества этих служб. И их никогда не признал бы ни один суд в мире. И вот теперь хотят что-то доказать, что они имели вертолетное сообщение, перевозили на этих вертолетах больных, раненых в Военно-медицинскую академию в Белграде. Ну и вы перевозите на вертолетах ваших больных. Но не буду расходовать свое время на комментирование абсолютно полного выражения беспомощности. Ведь те вещи, которые мы слушали в течение двух дней, показывают лишь одно: у вас в действительности ничего нет. Поэтому вы должны придумывать что-то, о чем в Югославии любому с первого взгляда ясно, что это неправда. А со второго взгляда весь мир поймет, что это неправда.
А относительно того, что мы здесь видели на экранах и что поступает из западных источников, я уверен, что много честных людей на Западе не склонят голову и не бросят под ноги свою честь, не будут участвовать в информационной кампании. Это представление, которое проходит в форме судебного процесса, является преступлением против суверенного государства, против сербского народа, против меня лично, кого вы хотите судить за действия, совершенные в качестве главы государства по защите этого государства и его народа от терроризма и от самой большой военной машины, которую когда-либо видел мир и которая была объединена с терроризмом. Это также преступление против истины, и в этом особый цинизм.
Это соревнование справедливости и несправедливости. Весь мир знает, что это политический процесс. И он не имеет никакого отношения к правосудию, не только потому, что этот суд незаконен, но и по многим другим причинам. Но здесь я сделаю небольшое отступление, господин Мэй. Вчера вы меня прервали и ответили мне, что я не подал жалобу, и поэтому для вас этот вопрос исчерпан. Я не могу принять это объяснение. И не по каким-то моральным, но и по чисто правовым причинам. Ведь вы хорошо знаете, что habeas corpus не может быть решен без разбирательства и проведения слушаний. Это гарантируют статья 9 Всеобщей декларации о правах человека; статья 9, пункт 1 Международного пакта об основных политических и гражданских правах; статья 5 Европейской конвенции о защите гражданских прав и свобод; статья 7, пункт 6 Американской конвенции о защите прав человека. Тут налицо нарушение не только физической свободы, но и основных прав человека.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что вы, безусловно, были обязаны назначить разбирательство, при котором были бы заслушаны служащие вашего трибунала, которые участвовали в этом уголовном деянии, которые имели в Белграде конспиративную связь с начальником тюрьмы, совершившим уголовное деяние и находящимся сейчас из-за этого под следствием. Вы должны были заслушать всех участников и тогда решить, были ли грубо нарушены или нет эти документы, о которых вы сами утверждаете, что они относятся к правовым нормам, на которые опирается данный суд.
Происходящее не имеет связи с правом и не только потому, что суд незаконен, но и потому, что он финансируется за счет дотаций, включающих такие источники (как, например, Саудовская Аравия), из которых финансируется и международный терроризм. А также потому, что он принял ложные обвинения без доказательств и этим поставил с ног на голову основной принцип, согласно которому обязанность обвинителя состоит в том, чтобы доказать вину. Жертва же, в отношении которой хотят совершить акт мести, не обязана доказывать свою невиновность. Подобным поведением возвращается право времен инквизиции.
И поэтому данный суд, которым управляют те же силы, которые совершили преступления против моей страны и моего народа, несомненно, представляет собой орудие войны. А с введением “защищенных свидетелей”, “тайных свидетелей” категория лжесвидетелей получает право гражданства, а фальсифицированный процесс станет подтверждением господства права силы над силой права. Здесь нет ни одного элемента ни честного судебного процесса, ни равноправия сторон. Посмотрите, какой огромный аппарат находится на одной стороне. Огромная информационная структура, всевозможные службы — все это в ее распоряжении. А я со своей стороны имею лишь общественный телефон в тюрьме. Это все, чем я располагаю, чтобы противостоять самой тяжелой клевете, адресованной и народу, и государству, направленной против меня и всех тех, кого вы здесь упоминали.
На том заседании, на котором председательствовал господин Жорда, я сказал: выпустите меня на свободу. Весь мир знает, что я не убегу от битвы, которая должна выявить истину. Да я бы опозорил не только самого себя и свою семью, но и весь народ, весь свободолюбивый мир, верящий в идею свободы и справедливости. Вы хорошо знаете, что я не убегу. Выпустите меня на свободу, я смогу бороться активно. Вы бы хотели, чтобы мы совершили заплыв на 100 метров, при том, чтобы у меня были связаны и руки, и ноги. И это вы считаете равноправием сторон и честным судебным процессом. А все это вы делаете фактически для того, чтобы превратить жертв агрессии в виновников, чтобы легализировать преступление ваших работодателей.
Я могу вам с уверенностью сказать, что этим преступлением нельзя легализовать совершенные ими преступления, хотя прикрытие преступления преступлением очень частое средство, к которому прибегают злодеи. Преступления НАТО никогда не будут легализованы в глазах моего народа. Пронатовская власть в Сербии может бесконечно служить полученной задаче — только обвинять и только унижать Сербию. Но она не говорит от имени народа и не имеет на это права. Весь народ знает, что она не говорит от имени народа.
Первое, самое большое преступление — это сама агрессия, которая является преступлением против мира. А преступления против человечности совершались с 24 марта 1999 года, когда НАТО напал на Югославию, и вплоть до сегодняшнего дня. Во всех странах НАТО развернута активная антисербская и антиюгославская пропаганда с целью замять массовые преступления против гражданского населения. Поэтому в большинстве стран отсутствовали правдивые сообщения о преступлениях, совершенных в Югославии.
По своей интенсивности и военной силе агрессия против Союзной Республики Югославии является крупнейшей в мире после второй мировой войны. Она была предпринята альянсом 19 наиболее развитых стран, в 676 раз экономически более мощных, по данным статистики, чем Югославия. НАТО не выбирал своих жертв. Страдали дети, женщины, старики, больные, роженицы, тяжелые больные с диализом, колонны беженцев, журналисты и операторы на рабочем месте, земледельцы на полях, продавцы за рыночными прилавками, пассажиры в автобусах и поездах, прохожие на мостах. Разрушены и повреждены целые жилые кварталы, центры городов. Все сделано в соответствии с заявлением о том, что Сербию надо вернуть в каменный век.
Из общего числа убитых гражданских лиц 30% составляют дети, из общего числа тяжело раненых гражданских лиц дети составляют 40%. Я говорю сейчас только о гражданских лицах. Бомбежки поставили под угрозу около 100000 рожениц, а также жизни новорожденных, некоторые из которых рождались даже во время воздушных нападений. 1300 тысяч учащихся начальных и средних школ были во время бомбежек лишены учебы. Все гражданское население, особенно дети, подвергалось повседневным стрессам из-за круглосуточных бомбардировок, что вызывало душевные травмы и другие психические нарушения, которые могут сказываться до конца жизни. Более половины пострадавших в Косово и Метохии — граждане албанской национальности. Именно они, для чьей якобы защиты была совершена агрессия, которую ее исполнители называют гуманитарной интервенцией.
Таким образом, действовали, грубо нарушая положения статьи 2 Устава ООН, без согласия Совета Безопасности. Помимо прочего, нарушены были Женевская конвенция о военном праве 1949 г. и дополнительный протокол № 2 к этой конвенции 1977 г., международный пакт о гражданских политических правах и экономических, социальных и культурных правах 1966 г. и другие международные конвенции. Кроме международных конвенций, НАТО нарушил и положения своего собственного устава, согласно которому он является региональной оборонительной организацией, которая может действовать только на территории своих стран-членов. Агрессией против Югославии нарушены конституции и законы большинства стран — членов НАТО, согласно которым запрещены такие виды вооруженной агрессии. Правительство Союзной Республики Югославии подало жалобы в Международный Суд в связи с агрессией НАТО, отметив, что НАТО нарушил запрет на использование силы против другого государства, что участие в обучении и вооружении, финансировании, транспортировке и снабжении террористической организации в Косово представляет собой нарушение обязательств о невмешательстве во внутренние дела других государств, что нападениями на гражданские цели и убийством тысяч женщин, детей, стариков нарушено обязательство избегать жертв среди гражданского населения.
Кстати, вы увидите, что гражданские цели были главными целями НАТО. Это видно и по жертвам, и по всей динамике. В Косово, во всех этих кампаниях бомбежек, им удалось уничтожить 7 танков. Но зато они уничтожили гораздо больше больниц, чем танков, поразили гораздо больше школ, чем танков, поразили гораздо больше медицинских центров и детских садов, чем танков. Были нарушены и все другие возможные обязательства. Так, применением кассетных бомб нарушено обязательство о неприменении запрещенного оружия. Иное утверждал лишь тот самый Шеа, который лжет здесь, на этом телевидении. Он вообще-то получил гран-при за ложь в том году, когда он утверждал, что кассетные бомбы не употребляются. И это утверждали упорно, пока в Ниш не приехала Мэри Робинсон и не увидела кассетные бомбы. Она сказала на телевидении, что они используются, и тогда признали, что применялись кассетные бомбы.
Бомбардировками нефтеперерабатывающих заводов и химических объектов нарушено обязательство о запрете причинения экологического ущерба. Применением оружия, содержащего обедненный уран, нарушено обязательство о запрете использования такого оружия и нанесения большего ущерба здоровью и окружающей среде. Убийством гражданских лиц, уничтожением коммуникаций, учреждений здравоохранения и культуры нарушено обязательство об уважении права на жизнь, права на труд, права на получение информации, права на здравоохранение и других основных прав человека. Разрушением мостов на международных реках нарушено обязательство уважать свободу плавания. А все это представляет собой преступление, которое нарушает запрет на навязывание какой-либо национальной группе таких условий жизни, которые имеют целью полное или частичное физическое уничтожение этой группы.
За совершенные преступления и причиненный военный ущерб ответственность несут альянс НАТО, государства-члены, которые участвовали в агрессии против Югославии, а также другие государства, косвенно помогавшие НАТО. Помимо государств ответственность несут и физические лица, начиная с отдававших приказы глав государств и правительств, министров обороны, генерального секретаря НАТО, военных командующих и других и кончая непосредственными исполнителями.
Теперь я перехожу к некоторым более конкретным иллюстрациям. Я попрошу показать фотографии. 4 апреля с 13.30 до 15.30 на дороге Джаковица — Призрен рядом с селами Маданай и Нейе в три приема подверглась бомбардировке колонна албанских беженцев, в основном женщин, детей и стариков, которые возвращались в свои дома на машинах, тракторах и подводах. Все это — крестьяне. Мать и дочка, пострадавшие в селе Маданай. Они ехали не на автобусах, а на тракторах, подводах. Любой мог видеть, что это гражданские лица, - крестьяне. Обуглившиеся трупы. Продолжайте. Девочка. Дальше. Старуха. Дальше. Нужно ли еще?
Итак, это произошло 14 апреля. Нет сомнения, поскольку это было с 13.30 до 15.30 в ясный день, что по ним стреляли намеренно. Но я вам скажу, почему в них стреляли. Стреляли потому, что они возвращались в свое село. Вопреки концепции агрессора, через СМИ распространявшего ложь о том, что албанцы бегут от сербской армии и полиции. Все должны были покидать села, и никто не смел вернуться в села. Кроме бомб, во время агрессии сбрасывались и листовки на албанском языке, в которых граждан призывали бежать. В том же духе действовала террористическая ОАК, которая даже убивала непокорных глав семей, которые не хотели прислушиваться к призывам бежать из своих домов и своих сел. Террористы требовали, чтобы граждане бежали. Это еще одно доказательство взаимодействия между силами НАТО и этой террористической организацией, которая использовалась для дестабилизации Югославии.
25 марта в 5.00 бомбежке подверглось село Рожае. 26-го... Я не смогу привести много примеров, так как мне потребовалось бы дней десять. Поэтому я приведу лишь некоторые примеры. 26 марта подверглось бомбардировке село Грлиш в общине Даниловград, 2 апреля — село Ноговац в общине Ораховац, в Косове с большим числом убитых и тяжело раненых. Я покажу вам еще четыре фотографии, чтобы вы увидели Ноговац. 22 апреля, 01.45, район Куршумлии, село Смоково, много людей убито и ранено. Можете показать эти четыре фотографии. 4 апреля, также Чачак. 5 апреля бомбежке подверглось Вране.
Полагаю, что на фотографиях видны убитые люди, в основном крестьянки. Многие люди засыпаны. Эта крестьянка практически сгорела от бомбы. Эта фотография из Вране. В основном били по населенным пунктам. С самого начала (вы видите даты: 25, 26, 27 марта, начало апреля) били по жилым домам, по гражданским объектам. Они были самыми приоритетными мишенями для злодеев, принимавших решения о бомбежках. Вот опять женщина, старуха.
5 апреля 1999 г. в 21.40 бомбили Алексинац. Это небольшой город в центре Сербии, шахтерский город. Любой в Сербии знает про Алексинкские рудники. Это угольные рудники с шахтной добычей. Это самая тяжелая горняцкая работа. Этот небольшой город не имеет никаких военных объектов, не имеет никакого стратегического значения, и его уничтожение можно сравнить только с бомбардировками городов нацистами в годы второй мировой войны, т.е. проводившимися без какого-либо повода и без какой-либо цели, кроме уничтожения как можно большего количества гражданского населения, особенно бедных граждан.
Я слышал по телевидению, что когда Ширак был в Белграде, он сказал, что спасал белградские мосты. Правда, он не все мосты спас, самые большие из них бомбили и разрушили. Он накладывал вето, что показывает, что главы государств принимали решения о целях. Когда Ширак прибудет сюда, а я, как известно, имею право задать свидетелю вопросы, я должен буду спросить его, например, почему он не наложил вето и на уничтожение небольшого шахтерского города и гибель столь большого числа гражданских лиц, женщин, детей...”
...Я попрошу показать снимки из Алексинца, чтобы вы посмотрели, как выглядит центр города и окружающие районы, как выглядят в Алексинце убитые люди. На предшествующем снимке виден засыпанный труп. Вы видите разрушенные малоэтажные жилые здания, частные дома.
6 апреля подверглось бомбежке Дубинье в районе Сеница. Вообще-то, в этом районе живут в основном мусульмане. 6 апреля была также подвергнута бомбардировке Подгорица. 7 апреля бомбили Приштину. Полностью уничтожено здание почты в центре Приштины, погибло много людей, многие были засыпаны под развалинами — и сербы, и албанцы, и горанцы, и турки. Но больше всего — албанцы.
8 апреля бомбили Чуприя. Это также небольшой город в центре Сербии. Причем обстрел был с 00.42 до 00.50. Города, особенно небольшие города, всегда бомбили ночью, когда люди спят в своих домах.. НАТО хотело быть уверенным в том, что они будут убиты. В городах, подобных Алексинцу или Чуприи, почти нет каких-либо бомбоубежищ, а если и есть, они столь небольшие, что в них не может поместиться даже небольшой процент жителей. 9 апреля бомбили село Осеченица в общине Мионица. 11 апреля в 4 часа утра бомбили село Смайла в общине Кралево. 11 апреля бомбили село Турековац в общине Лесковац.
Сербский крестьянин — самый выносливый крестьянин в мире, он пережил все войны. Такое могли придумать только нацисты — проводить массовые бомбежки сел. У меня здесь есть сообщение (и таких много), в котором говорится: "Я потерял сознание и не знаю, что потом со мной происходило. Мне известно лишь, что сейчас я нахожусь в Белграде на лечении в Военно-медицинской академии”. Это Нерес Чолаку, албанец, которого привезли из разбомбленной Приштины в самое элитное медицинское учреждение Югославии. А мы здесь слышим, что мы организовали изгнание албанцев, что мы даже войну затеяли, чтобы перебить албанцев.
14 апреля — село Павловац в общине Вране. Вы увидите трупы перед деревенскими домами, в том числе труп 12-летней Милицы Стоянович. 21 апреля — поселок беженцев Майя в Джаковице, где вы также увидите трупы. Это были беженцы из Республики Сербской. Мы здесь слышали о якобы проводившемся заселении Косова сербами-беженцами из Республики Сербской. Могу сказать, что все факты опровергают эти злонамеренные утверждения, я бы сказал, весьма низкие инсинуации. Миллион беженцев приняла Югославия, меньше всего в Косово. Если бы судили по этому факту, я, вероятно, был бы обвинен в том, что хотел изменить демографическую картину Белграда, ибо самое большое количество беженцев отправилось в Белград и другие большие города.
Никто не заставлял беженцев направляться куда-либо. Беженцы ехали туда, куда им представлялась возможность. 80% и более разместились в домах семей, которые их приняли. Г-жа Сагата (Верховный комиссар ООН по делам беженцев. — Прим. перев.) мне сказала как-то, что нигде она не видела столь большой заботы о беженцах, как в Югославии. Я могу, например, вам сказать (вы сами могли это установить, если бы вообще захотели этим заняться), что во время войны в Боснии оттуда прибыло более 50 тысяч зарегистрированных мусульманских беженцев, чтобы укрыться в Югославии. Что вы думаете о том, что 50 тысяч людей прибывают в страну, которая, как здесь утверждают, совершила против нее агрессию? А они, 50 тысяч человек, приезжают укрыться у агрессора. Кому, извините, это может показаться правдоподобным? Но бумага терпит все, вынесет и это.
Вы увидите разрушенные объекты и убитых людей. Хотя я еще не рассмотрел даже первый месяц этих преступлений (и это — мягкое слово). Я упомяну бомбардировки медицинских объектов. Подверглись бомбардировкам больница Студеница в Кралево, больница в селе Милочай, аптека в общине Ладжевцы (далее идет перечень 33 разрушенных медицинских учреждений. — Прим.ред.).
Помимо этого, речь идет о разбомбленных учреждениях образования. Я представлю этот список для сведения общественности, но ради экономии времени я не стану его зачитывать. Это перечень учреждений образования, поврежденных или уничтоженных только за первый месяц агрессии НАТО. На каждой странице перечня десяток школ, а это за первый месяц составляет ровно 34 страницы. 34 страницы перечисления школ, уничтоженных и поврежденных в ходе агрессии НАТО. Начиная с начальных школ и вплоть до институтов, ПТУ, строительных, технических, учительских школ, студенческих общежитии, столовых и централизованных кухонь. Но больше всего начальных школ. Итак, список учебных заведений на 34 страницах. Я не буду также читать весь список подвергшихся бомбардировкам памятников культуры. Он насчитывает 18 страниц.
Это разрушенное здание Призренской лиги в Косово. А это здание в центре Приштины — здание Управления по медицинскому страхованию. Это универмаг “Грмия” в Приштине, также подвергшийся бомбардировке. Полностью уничтоженное здание почты. Это все разрушенные дома рядом с почтой, жилые дома, одноэтажные здания. Это расчистка развалин дома албанской семьи Гаши. Было извлечено из этого дома 5 погибших членов семьи. Это было 7 апреля 1999 года. Это детали неразорвавшихся бомб, разрушенные дома в селе Павловац. община Вране и труп Миялко Трайковича, который пострадал от взрыва кассетной бомбы. Дальше—дом погибшего. Таково действие кассетных бомб, которые убивают людей, но не разрушают объекты. Потому они и объявлены запрещенным оружием. Посмотрите, вы сами видите, что все это — одноэтажные дома... Как видите, бедные дома, неразвитый край.
Хочу обратить ваше внимание на варварские бомбардировки мостов и коммуникаций. 25 марта уже бомбили аэродром “Голубовци”. 1 апреля бомбили Варадинский мост в городе Нови Сад, на Дунае. С разрушением моста было прервано поступление питьевой воды через реку для всего района. Стало полностью невозможным плавание по Дунаю. В тот же день в 5.05 бомбили мост на Дунае, на трассе Белград — Нови Сад, в районе Бешки. 3 апреля бомбили мост Свободы в Новом Саде. 3 апреля бомбили мост им. 25 мая, который соединяет Бачку Паланку в СРЮ и Илок в Хорватии.
Вы можете просмотреть эти фотографии. На них видно систематическое уничтожение всех жизненно важных коммуникаций, жизненно важных для гражданских лиц. Их уничтожение также запрещено по Женевской конвенции. Мосты в Новом Саде были особой мишенью, чтобы полностью парализовать жизнь (далее идет перечисление многочисленных разрушенных мостов. — Прим.ред.). Такие же снимки, как в период второй мировой войны, которые мы видели, когда после войны ходили в школу.
Дальше. На этом снимке такое преступление, которое даже нет смысла комментировать. 12 апреля в 11.40 обстрелян ракетами железнодорожный мост вблизи пункта Грделица, на котором в тот момент находился поезд Белград — Ристовац. Поезд уничтожен, видны обгоревшие пассажиры. Это пассажирский поезд на регулярной международной линии, который шел по расписанию в 11.40, т.е., можно сказать, в полдень. Посмотрите, как это выглядит. Это разбомбленный мост, на котором находится поезд. Вот уничтоженные вагоны, обуглившиеся трупы. Здесь, на этом снимке, —девять пассажиров. Это также пассажирский поезд. Вот выпавшие из поезда люди, как видите, полуобгоревшие. Эти люди ехали в поезде, и в этом состоит вся их вина. Их вина в том, что они — граждане Сербии.
22 апреля бомбили почту в Ужице. Бомбили релейные передатчики и ретрансляторы. Я не буду сейчас читать перечень разрушенных передатчиков и ретрансляторов. 21 апреля бомбили деловой центр “Ушче” в Новом Белграде, где находились многие организации, штаб-квартира Социалистической партии Сербии и несколько телевизионных и радиостанций. Вот фотографии уничтоженных телестанций “Пинк” и “Кошава”, которой руководила моя дочь. Мы слышали от НАТО, что эта станция уничтожена как центр милошевичевской пропаганды. Правда же, которую знает вся Югославия, в том, что это была музыкальная телестанция, которая никогда, подчеркиваю, никогда не вела ни одну информационную или документальную передачу, а передавала исключительно музыку и фильмы. Единственной информацией, которую можно было увидеть на этой телестанции, была информация о прогнозе погоды. Вот это и был центр милошевичевской пропаганды, и по нему велся огонь.
Затем НАТО нанесло удар по Радиотелевидению Сербии (РТС) и убило всех находившихся там журналистов и операторов. Пронатовское правительство в Белграде арестовало Драгослава Миловановича, генерального директора РТС, за то, что он якобы не позаботился о защите своих сотрудников, и они погибли по его вине. Я думаю, общественность может видеть полную аналогию между логикой ареста Миловановича и логикой, которую в течение этих двух дней использовал обвинитель. НАТО бомбило здание РТС, уничтожило его, убило людей, а власти в Белграде арестовывают директора телевидения, потому что НАТО бомбило телевидение. То есть это он виноват в том, что произошло. Пожалуйста, покажите эти снимки — те, которые относятся к РТС. В развалинах видны лишь пальцы, ноги, торчат руки. И это — в центре Белграда. Тут — работник телевидения, и отсюда он, конечно, и выбегал. Вот здесь видна только торчащая рука и часть тела.
В соответствии с призывом вернуть Сербию в каменный век, удары наносились по хозяйственным объектам. Завод сельскохозяйственной авиации в Панчево бомбили 24, 27 и 29 марта; сельскохозяйственный комбинат “Младост” и “Косметперевоз” в Гниляне в Косове бомбили 26 марта; завод “Слобода” в Чачаке (стиральные машины, кухонные плиты и т.п.) — 28 марта и 30 марта; завод “Слобода” (цеха по кварцевым печам, по производству эмалированной посуды) — 4 и 6 апреля. Завод “Слобода” — это самый большой промышленный объект в Чачаке, и за счет работы на нем жило огромное количество семей. 4 апреля — теплоцентраль в Новом Белграде, которая обогревает весь город. 5 апреля — табачная фабрика в Нише; 5 апреля — химический завод “Милан Благоевич” в Лучанах; 9 апреля в 1.20 бомбили завод “Црвена Застава” в Крагуеваце. Это — выпуск легковых автомобилей и другой продукции. Более 30 тысяч семей жило за счет работы на нем. А повреждены еще 64 объекта рядом с этим заводом. Это даже нельзя назвать заводом, это — комплекс заводов.
14 апреля удар нанесен по комплексу заводов “Крушик” в Валево. Это — также самое большое предприятие, от работы на котором в Валево живет огромное количество людей. Уничтожены заводы по производству текстильных станков, заводы по производству аккумуляторов, заводы по производству арматуры и ряд других объектов. 15 апреля были уничтожены заводы “14 октября” в Крушеваце. 15 апреля в 01.30 в Белграде, в общине Раковица бомбили рабочий поселок Раковица. Тут сконцентрирована значительная часть промышленности Белграда: предприятие “Югострой” (холодильное оборудование), белградская пекарня, “Рекорд” (производство автопокрышек), фабрика моторов “Раковица” (производство тракторов и автомобильных моторов), предприятие “Минел” (производство энергетического оборудования). Повреждены монастырь Раковица, почта, машиностроительные техникумы, две начальные школы, детские сады, гостиница “21 мая”, Дом здоровья.
Вот на заводе “Утва”, вы видите, уничтожены и готовые сельскохозяйственные самолеты. Что же касается заводов “Црвена Застава” в Крагуеваце, где работало 30 тысяч рабочих, вы ничего не сможете увидеть, потому что они сравнены с землей. Это предприятие практически ликвидировано. (Далее опять идет очень длинный перечень разрушенных заводов. — Прим. ред.)
А пока готовятся новые фотографии, я могу вам сказать, что через несколько месяцев после этого мы наладили производство, восстановили транспорт, отремонтировали мосты, а до конца первого года все, кто потерял крышу над головой, получили новые квартиры в рамках большого плана восстановления страны.
Имеется большой список подвергшихся бомбежкам складов нефти и нефтепродуктов, который я не буду читать. Систематически уничтожалось все, но экологический ущерб гораздо больший, несравнимо больший, чем ущерб за счет потерь нефти и объектов, хотя и эти потери огромны. 12 апреля в Панчево вновь поражены объекты нефтеперерабатывающего завода; в Смердово — также новые бомбежки; делали это основательно, чтобы разрушить все дотла.
Существует также перечень центров спорта и отдыха, отелей, начиная от вершины Торник на Златиборе и Чиготы на Златиборе и кончая другими, где погибли люди, где на фотографиях видны куски человеческих тел. Среди фотографий — отель “Бачиште” на Копаонике. Полностью сгорел гостиничный комплекс. На всех снимках видны кассетные бомбы, и все это происходило в течение первого месяца.
Итак, характерен беспощадный обстрел гражданских объектов. Главная задача — причинить как можно больше страданий гражданским лицам. Обращаем ваше внимание на тот факт, что применялись бомбы, при взрыве которых обугливались человеческие тела. Эти бомбы использовались для поражения целей в населенных пунктах. Они уничтожили или повредили целые жилые кварталы. Сбрасывались кассетные бомбы на поля и, не взорвавшись, они дожидались, чтобы любопытные дети их нашли и дорого заплатили за свое любопытство.
Очевидно, что мишенью агрессора были гражданские лица. Об этом свидетельствует пример бомбежки моста в Грделичском ущелье среди дня, а 30 мая (вы это увидите позднее) бомбили и мост в Варварине, на реке Велика Морава, в полдень, в день религиозного праздника. Хотя знали и видели, что на нем находилось огромное количество гражданских лиц. А через час они снова бомбили, хотя знали, что на разрушенном мосту уже находятся команды спасателей, оказывающие помощь пострадавшим.
Каждое из этих отдельных преступлений представляет собой огромную трагедию. А цель, очевидно, состояла в том, чтобы терроризировать и сломить всю югославскую нацию. Целью был весь народ. Приведенные здесь данные пока вообще не содержат сведений об убитых военных, хотя и их мы точно так же считаем жертвами агрессии. И если мир является самой большой ценностью Объединенных Наций, то агрессия и война — это самое большое преступление. Эти люди защищали свою страну и не могли быть в своей стране, при ее обороне, легитимной целью агрессии, которая была незаконной, которая нарушила Устав Объединенных Наций, которая была осуществлена без согласия Совета Безопасности и даже без запроса правительств и парламентов стран — членов самого пакта НАТО.
Мне говорили лидеры парламентских партий Италии (я во время войны принимал их и левых, и правых), что она не является независимым государством, у них никто не спрашивает, будут ли они воевать с соседней страной. Агрессия показала, что НАТО является не союзом, а довеском американской администрации, которая может использовать его, когда захочет.
Эти преступления не могут быть оправданы, так как они были задуманы и спланированы за несколько месяцев, цели были намечены заранее. А внесение неприемлемого текста “соглашения” в Рамбуйе, которое подразумевало оккупацию всей территории Югославии, дало антисербской и антиюгославской пропаганде возможность с помощью самых влиятельных СМИ, глобальных информационных сетей создать предлог для агрессии. Поэтому сегодня более чем очевидно, что подлинной причиной агрессии НАТО было геостратегическое расширение НАТО и отдельных его членов, создание прецедента для агрессии и использования силы вопреки Уставу Объединенных Наций и без одобрения Совета Безопасности ООН. Я полагаю, что и в этом зале никто не сможет не услышать этого.
Судья:
Мы откладываем процесс до завтра, до 9.30.
Пока Косово день и ночь подвергалось страшным бомбежкам, ОАК называла предателями всех албанцев, не желавших покидать Косово. Предателями той концепции, которая должна была создать видимость массового бегства населения, вызванного “сербскими силами”, как вы их называете. А на македонской границе ожидали сотни журналистов с камерами, задачей которых было опросить свидетелей “сербских злодеяний” и обеспечить эту информационную часть войны — убедить весь мир, что сербские власти и “сербские силы” осуществляли депортацию. А это было очевидной ложью.
Между тем, даже в конце второго месяца войны все эти комбинированные преступления — бомбардировки и разрушения, терроризм и информационная война — все еще не приносили желаемых результатов. Поэтому и было решено продолжить кампанию все новых кровавых угроз албанскому населению, от которого требовали бежать. А 13 мая 1999 года, ровно через месяц после предыдущего кровавого злодеяния — уничтожения албанской колонны беженцев — вновь было совершено массовое злодеяние. Когда бомбили колонну албанских беженцев, были зафиксированы переговоры летчика с его командным центром. Они были переданы по нашему телевидению. Летчик сообщает, что это не военная колонна, что он видит трактора, видит крестьян, видит гражданское население. Но он получает от командного центра ответ — выполняй приказ! И он наносит ракетный удар по колонне. 13 мая 1999 г. на дороге Призрен — Сува Река, у села Кориша, авиация НАТО разбомбила колонну албанских беженцев, в которой находилось пятьсот — шестьсот человек албанских беженцев, которые возвращались в свои дома в село Кориша. Итак, после двух месяцев войны они все еще возвращаются в свои дома, хотя вы утверждаете, что “сербские силы” их выгоняли. Но за то, что они возвращались, НАТО по ним наносил бомбовые удары. При этом погибло человек 50, а тяжело ранено, а потом умерло от ран еще много людей. Это весьма наглядный, чудовищный пример страданий людей во имя схемы, по которой действовал агрессор, чтобы объяснить свои преступления, совершенные в Югославии.
Прошу вас показать фотографии этого преступления против албанских беженцев 13 мая 1999 года. Обугленные тела, останки жертв, перевернутые тракторы. Посмотрите на убитого ребенка. Это один из 26 детей, которые пострадали при бомбардировке. Один из 26! Нельзя себе представить более ужасного послания... Прокурору, наверное, скучно, вижу — зевает... Нельзя было направить более ужасное послание албанцам, возвращающимся в свои села, о том, что возвращение запрещено. Кто возвращается, будет подвергнут обстрелу, заплатит головой за свое непослушание. Они должны покинуть Косово, они должны оправдать утверждение, что все бегут от “сербских сил”. А “сербские силы” их спасали, помогали, отвозили в больницы, в самые лучшие больницы в Белграде.
И в дальнейшем, в бешенстве, ввиду краха нападения на Югославию, его исполнители упорно продолжают свою политику преступлений, характерной чертой которой были бомбардировки жилых объектов в населенных пунктах. На юге Сербии находится небольшой небогатый городок Сурдулица, где работают люди, известные своим трудолюбием и добросердечием. 27 апреля 1999 г. этот маленький городок подвергся жестокой бомбардировке. В этом городке не было каких-либо объектов, которые могли бы хоть как-то оправдать это. Хотя не существует ничего, что могло бы оправдать обстрел какого-нибудь объекта в ходе незаконной агрессии, которая нарушила Устав ООН, не получив одобрения Совета Безопасности, растоптав все нормы международного права.
Из истории мы знаем ряд городов, знаем деревню в Чехии, которую нацисты полностью уничтожили во время второй мировой войны, и она осталась символом преступления. Эти новые преступники уничтожили так много сел, что каждое из них могло бы быть символом преступления и тех нацистских времен. Но сейчас их масштабы разрослись многократно. Это остатки Сурдулицы после бомбардировки. Вот, например, разрушенный дом, из которого извлечено 10 тел. Ракета упала совсем рядом. По степени разрушения видно, что никто внутри не мог остаться в живых. Практически видно лишь, что все сравняли с землей. Это часть тел жертв, которые были извлечены в первый день бомбардировки. 28 апреля такое же варварское нападение было совершено на Призрен и Ябланицу, также находящиеся в Косово и Метохии.
В старом городе Призрене разрушено примерно 50 домов, как говорят, населенных в основном цыганами. В Призрене жили люди разных национальностей — сербы, турки, албанцы и др. Жизнь в Призрене текла нормально и в ладу друг с другом. Когда я был в Призрене, все мне об этом рассказывали: и руководители различных партий, и представители и православной, и мусульманской, и католической конфессий. Такая жизнь в Югославии была для кого-то большой помехой. На этой фотографии выносят труп из развалин. Мы видим ножки трехлетнего ребенка — девочки, оказавшейся под развалинами. Разрушенные дома. Опять Призрен и опять дома мусульман. На этой фотографии село Ябланица. подвергшееся бомбардировке 1 мая. Полностью разрушено примерно 20 домов, повреждено более 50 домов, погибли люди. А вот мечеть, разрушенная 1 мая, в ходе той же бомбардировки. Вот население Кула, подвергшееся бомбардировкам, в результате которых погибло 7, тяжело ранено 15 человек — в большинстве своем албанцы.
Посмотрите на эту ниву и лежащую на этой ниве убитую женщину, крестьянку. Ее расстреляли из самолета. Это произошло в селе Долево 11 мая 1999 г. Звали ее Ягодя Младенович.
26 мая в 08.30 — село Радосте. Это место между железной дорогой и рекой Бели Дрим. Опять погибшие албанцы. Вы увидите среди них и труп ребенка — албанки 1988 г. рождения из села Радосте под Ораховцем. 26 мая в 23.10 — село Раля, в районе Белграда. Эта семья спряталась в своем домике. Эти два ребенка — Стефан и Диана Павлович — убиты во время сна в своем доме. Видите Новоопазарский курорт — около 30 домов в Новопазарской Бане. В этом крае живут и сербы, и мусульмане. А это труп ребенка Кайтумы Кастрати из села Радосте, 1988 г. рождения. Когда он с друзьями пас скотину, он был убит натовской бомбой.
Вчера я вам говорил об уничтожении небольшого шахтерского городка Алексинац. Это злодейское преступление НАТО совершило 5 апреля. 28 мая, полтора месяца спустя, в 00.30 опять совершен воздушный налет на Алексинац. Из 14 натовских ракет 7 попали в самый центр Алексинца. Почему Алексинац вторично столь варварски разбомбили — спрашивать бессмысленно, так как вся эта война бессмысленна и представляет собой преступление. Те, которые явились убивать спящих детей, не могли бы спокойно спать, если бы были людьми, имеющими хоть каплю совести.
Это место падения ракеты, где люди были убиты и ранены 28 мая. Уже наступила весна, все зазеленело, только домов больше нет.
30 мая бомбили жилые дома, а также сельское кладбище в местечке Брвеник близ Рашки. Вы увидите и дома, и кладбище. На этих фотографиях вы видите только мертвых, но бомбили и живых, и мертвых. 31 мая осуществлено массированное воздушное нападение на Нови Пазар. Это район, где в основном живут сербы и мусульмане. А бомбили именно жилую часть Нового Пазара. При первом налете погибло 11 человек и тяжело ранено большое количество людей. Повреждены начальная школа и Дом здоровья, огромное количество жилых домов. Это самое большое преступление в Новом Пазаре, с тех пор как он существовал в новой Югославии.
8 июня в 00.15 часов опять подвергся нападению район Нового Сада. Время налетов наглядно говорит о том, что стреляли по жилым кварталам, когда были уверены, что люди спят в своих домах и будут убиты.
20 мая, через пять минут после полуночи, в Белграде было совершено воздушное нападение на клинический и больничный центр “Доктор Драгиша Мишович”. Это большой клинический центр, один из наиболее известных в Югославии. Ракетами обстреляна неврологическая клиника и погибли больные. Они погибли, конечно, и в отделении интенсивной терапии. Пострадали все здания центра, включая родильный дом, отделение гинекологии, акушерное отделение и детскую больницу по легочным заболеваниям и туберкулезу. Центр “Доктор Драгиша Мишович”, кстати, находится в элитной части Белграда, где преимущественно живут представители дипломатического корпуса, послы и дипломатические сотрудники высокого ранга. Вот разрушенный операционный зал. Вот помещение интенсивной терапии, вернее, то, что от него осталось, в неврологической клинике. Это внутренняя часть центрального помещения разрушенной неврологической клиники и места обнаружения тел. Это институт по урологии и нефрологии после бомбардировок и снимок больничной палаты.
Я упоминал Сурдулицу, небольшой город на юге Сербии, который почти сравняли с землей. В ночь с 30 на 31 мая — опять Сурдулица. На этот раз били по санаторию в юго-восточной части Сурдулицы. Это специальная больница по легочным заболеваниям. Но ракеты падали не только на эту больницу, но и на корпус дома для престарелых, что находился рядом. Ракетный удар по санаторию — я не могу найти ему места в перечне военных преступлений. Вы, юристы, занимающиеся этим вопросом, вероятно, об этом имеете какое-то свое представление. Все эти преступления тяжки, но удар по санаторию, полному больными, видимо, должен объяснить тот, кто это совершил. И я надеюсь, что он это объяснит.
Вот это — трупы на террасе здания санатория. Эти фотографии сделаны сразу после ракетных ударов, так что большинство людей еще не опознано. А это голова Душана Манойловича 1927г. р., которую нашли перед зданием санатория. Трупы, извлеченные из здания санатория. Как видите, в то утро двор полон трупов. Труп матери и дочери Босильки Малобабич, беженцев из Карловаца. А это трупы погибших в доме престарелых рядом с санаторием. Две больницы обстреляны — одна за другой. Клинический центр “Драгиша Мишович”, а затем санаторий в Сурдулице. При первом был и родильный дом, а при втором — Дом престарелых.
У меня много документов о бомбардировках объектов культуры. Вам будут представлены материалы на двадцати страницах. Я не буду здесь сейчас зачитывать эти 20 страниц. Они относятся к уничтожению объектов культуры в Белграде, Нише, Новом Пазаре и других местах. Я перечислил только названия мест, где разбомбили множество памятников культуры.
Судья:
Господин Милошевич, как вы думаете, сколько это будет продолжаться?
Слободан Милошевич:
Я не знаю точно, потому что, как вам известно, у меня нет никаких условий для подготовки и нет никакой помощи. Предполагаю, что я закончил половину.
Судья:
Ожидаем, что вы завершите сегодня вечером.
Слободан Милошевич:
Я думаю, что вам не следовало бы меня ограничивать в моем выступлении. В 13.05 и в 13.15 в Варварине обстрелян мост через Великую Мораву, во время православного праздника, когда вблизи моста находилось несколько тысяч людей, а на мосту было несколько сотен граждан, которые всем были прекрасно видны. Через час они опять прилетели бомбить, хотя знали, что на мосту бригады спасателей оказывают помощь пострадавшим. Они хотели уничтожить еще больше людей. Среди них была и ученица Саня Миленкович, математический гений, 1983г. р. Здесь даже показан и ее школьный аттестат.
29 мая 1999 г. разрушено здание телевидения в Новом Саде. Полностью уничтожено. С 1 на 2 мая разбомбили оборудование водоснабжения. Без воды осталась большая часть города Приштины. Затем в городе Обреновац разбомбили всю инфраструктуру, объекты электроэнергетики на ТЭЦ “Никола Тесла”. Подверглась бомбардировке фабрика “Цер” в городе Чачак. Это было одно из крупнейших предприятий Сербии, которое обеспечивало работой основную часть населения г. Чачак. Разбомбили предприятие “Прва искра” в Бариче под Белградом. Бомбили горно-литейный комплекс “Бор”, единственный производитель меди в Европе, комплекс фабрик Крушик в Валево, 18 мая — повторно.
Разрушена ТЭЦ в Уровицах. Подвергались бомбардировкам комплексы “Электроистока” в Нише, трансформаторная подстанция в Новом Саде. Отсюда снабжается электричеством значительная часть Воеводины. Электротехнические сооружения на Бежанийской Косе являются ключевыми для снабжения Белграда. Если в Белграде отключается электричество, тогда нет ни воды, ни отопления, нет ничего, что работает на электрическом приводе.
Все объекты — больницы, родильные дома, водоснабжение, пассажирские автобусы, поезда, бомбежка которых запрещена Женевской конвенцией, протоколами и всеми другими нормами международного права. Это военные преступления. Это преступления геноцида и преступления против человечности. Все нефтехранилища бомбились и были уничтожены. Это привело к подлинной экологической катастрофе. Несравнимо больший ущерб был нанесен в экологическом плане, чем уничтожение самих нефтехранилищ, горючего. Я обрисовал в общих чертах, весьма выборочно и на скорую руку процесс уничтожения гражданских объектов в ходе агрессии НАТО против Югославии.
Я спрашиваю, о каком вы суде можете говорить, если отказываетесь судить за все те преступления на территории Югославии, которые совершили лидеры, правительства и войска НАТО, которые я перечислил? А ведь вы называете себя “судом по военным преступлениям на территории Югославии”. Даже в той резолюции Совета Безопасности, по которой вас сформировали (которую Совет, правда, принял за рамками своей компетенции), даже в этой резолюции от ответственности за преступления на территории Югославии не освобождены ни американцы, ни немцы, ни французы, ни все остальные. И нигде не записано, что он создан для рассмотрения лишь тех преступлений в Югославии, которые, как вы решили, совершили сербы.
Вы сами свою компетенцию истолковали так, что всех преступников избавляете от ответственности, а судить будете только тех, кто защищался от агрессии в своем доме. Но вы отказываетесь считать ответственными агрессоров — подлинных преступников. При этом без конца повторяете, что суд над той стороной, которая защищалась, — это честный суд. Тем самим вы сами себя показали ставленниками той стороны, которая совершила преступление, и соучастниками преступления над стороной, которая защищалась на своей суверенной территории.
При этом вы опять же утверждаете, что судите не Югославию, не Сербию, а только меня. А я вам уже привел целый ряд аргументов, которые вы сами высказывали и которые свидетельствуют, что судите всех. Мне вы заявляете, что я ответственен по какой-то “совокупной” ответственности, которая на самом деле нигде не существует, ни в одном праве. Это означает, что вооруженные силы Югославии, которыми я командовал, совершили преступления, защищая свою страну при поддержке всего народа. Значит, вы судите все-таки государство и народ за то, что они защищались от нападения.
При этом одновременно вы сталкиваетесь с очевидными фальсификациями. Вы, например, вчера видели, что обвинитель придерживается лжи Уокера, которая опровергнута. И обвинитель знает истину, ибо вы слышали заявление Аранте, руководителя судебных экспертов из Финляндии, сказавшей, что она передала отчет прокурору. Значит, обвинитель намеренно скрывает истину и фабрикует ложное обвинение. И не только это. Обвинитель в течение этих двух дней демонстрировал общественности снимки из некоего лагеря в Боснии и Герцеговине, снимки, которые, вообще-то, известны, но являются фальсификацией. Поскольку обвинитель только что показал снимки, я имею кассету, которая показывает, как эта ложь была подготовлена и смонтирована в целях антисербской пропаганды. Я этим не касаюсь вопроса о тюрьмах в Боснии, но я касаюсь вопросов использования лживых телевизионных сообщений для фальсификации доказательств сербской вины.
И тогда вы увидите, что и здесь речь идет о снимках, которые обвинитель вынужден был признать, что они смонтированы и фальсифицированы. Эти снимки обошли весь мир, чтобы демонизировать сербский народ. Речь идет об одной английской “журналистке”, которая приехала в один из центров для беженцев. (Они жили свободно, посещали соседние села, покупали там продовольствие и по своей воле перебрались сюда, чтобы спастись от ужасов войны.) Эта “журналистка” попала на склад этого центра, огороженный сеткой с двумя рядами колючей проволоки сверху для охраны склада. Так вот она из этого склада через сетку разговаривала и снимала беженцев, чтобы показать, что они находятся за колючей проволокой. Все это видно на той кассете.
Я спрашиваю общественность: если обвинителю известно, что в обвинении имеются фальсифицированные и смонтированные материалы, может ли он дальше выполнять свою работу? Вы, господин Мэй, конечно, знаете о решениях Верховного суда Англии относительно прекращения дел, если прокурор не ведет дело добросовестно. И, безусловно, вам известна доктрина о злоупотреблениях в судопроизводстве. Сколько лжи мы здесь вскрыли и сделали очевидной для всех! О беспристрастности и справедливости, которые ООН предписывает прокурорам, нечего и говорить, так как эти категории удалены на миллионы световых лет.
Вы, конечно, знаете и о приговорах, вынесенных за злоупотребления в судопроизводстве, если не организуется слушание на основе “хабеас корпус”. Я, например, очень удивлен, что по “хабеас корпус” даже “друзья суда” не реагировали. Хотя, в соответствии с решением, которым вы их сами назначили, их обязанностью было подать жалобу. И они, как видные юристы, знают, какой вес имеют эти юридические факты. Поэтому я призываю профессиональную часть общественности отреагировать в соответствии со своей профессиональной совестью. Юрист не имеет право молчать перед лицом столь грубых примеров злоупотребления судопроизводством и нарушением права. Я ожидаю, чтобы вы сказали свое мнение о действиях обвинителя и, в частности, о фальсификациях, которые допускаются на глазах общественности.
Что касается всех этих ложных обвинений и моих аргументов, я в полной мере использую свое право потребовать вызова и допросить свидетелей, которые были прямыми действующими лицами всех этих событий. Учитывая все обстоятельства, международный характер принятых решений, я потребую, чтобы здесь предстали свидетели и чтобы мне дали возможность задать вопросы и Клинтону, и Олбрайт, и Шираку, и Блэру, и Шредеру, и Кинкелю, и Фишеру, и Ведрину, и Куку. и Оуэну, и Столтенбергу, и Ясуши Акаши, и Дини, и Кофи Анану, и Волебеку, и Шарпингу, и Доулу, и американской делегации на переговорах в Дейтоне, и государственным деятелям, присутствовавшим при подписании соглашения в Париже. Всем, с которыми лично беседовал, с которыми имел личные контакты, кроме Блера и Шредера (с которыми я не говорил). Разумеется, контакты официальные. Список иностранных свидетелей и список отечественных свидетелей я передам после того, как обвинитель закончит свои действия.
Судя по тому, как вы в прокуратуре сконструировали это ложное обвинение, получается, что политическая цель является самым существенным элементом дела, за которое вы обвиняете. Поэтому наряду с выявлением причин и следствий преступлений, совершенных над моей страной и моим народом, будет важно выяснить и ответ на вопрос о том, как же я имел всеобщую поддержку, например, в 1995 — 1997 годах, а сейчас, спустя почти десять лет, я стал объектом обвинения за геноцид в 1991 — 1993 гг. и не знаю уже, в какие еще годы.
А сейчас я буду говорить о преступлениях геноцида в Косово, совершенных после прихода туда “миссии безопасности” (КФОР) и гражданской миссии ООН. То есть после 10 июня 1999 г. Там были совершены преступления против человечности, преступление геноцида и другие военные преступления. И имеются доказательства непосредственного сотрудничества в совершении этих преступлений между оккупационными войсками, в которые превратились “силы безопасности” ООН, и террористами ОАК, которая продолжает опустошать, грабить, резать, сжигать и уничтожать все, что не является албанским, включая и часть албанцев.
КФОР в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности №1244 (1999г.) обязан был обеспечить мир и безопасность для всех жителей Косова. К сожалению, факты показывают, что КФОР не выполнил свои обязанности. Кроме этого, государства, которые своими военными контингентами в составе КФОР осуществляют фактический контроль в отдельных секторах в Косово и Метохии, должны были обеспечить защиту этнических и религиозных сообществ, что предусматривается Конвенцией о предупреждении и наказании преступлений геноцида и другими общепризнанными международными договорами. Они, кроме немногих честных участников, этого не сделали.
Вместо мира и безопасности как результат их присутствия мы имеем 3000 убитых. Значит, под их защитой убито 3000 людей, большей частью сербов, но и других граждан неалбанской национальности; 2500 похищенных, из которых про 1300 человек ничего не известно, семьи которых опасаются, что они тоже убиты. Большинство из них сербы. Мы имеем пепелища вместо нескольких десятков тысяч домов, преимущественно сербских. В массовом порядке насильственно отнята частная и общественная собственность. Мы имеем расцвет криминала и изгнание более 360000 человек сербского и неалбанского населения под “защитой” ООН, включая, например, и 10000 хорватов из Янево и Витины, где они преимущественно жили. А затем были разрушены церкви и сербские святыни.
Мы бесконечное число раз смотрели по Си-эн-эн, как талибы разрушают статую Будды в Афганистане. Это, несомненно, — вандализм. Но под защитой ООН, в присутствии их военных подразделений, в Косово и Метохии разрушено 107 церквей, и ни об одном из этих злодеяний я ничего не слышал на их телевидении. Не говоря уже о том, чтобы это было подано так, как говорилось о талибах.
Самые тяжелые преступления совершались албанскими террористами при благосклонном отношении КФОР и миссии ООН. Поэтому до сегодняшнего дня почти не выявлены исполнители самых тяжких уголовных преступлений против сербов и неалбанских этнических групп. В отдельных случаях, например, в Углярах, КФОР месяцами скрывал изувеченные тела сербов, тем самым соучаствуя в преступлениях. Или он сам совершал криминальные акты, например, уничтожение транслятора на Мокрой Горе. Все преступления после 10 июня совершены в присутствии сил ООН. Где здесь ответственность? К ним относится тезис о том, что они знали. Должны были знать. Кто может поверить в то, что кто-то не знает, что происходит в 100 метрах от его базы?
Почти ни один пункт резолюции №1244 Совета Безопасности не выполнен. Число убитых сербов с каждым днем увеличивается, преступления и дальше продолжаются. Позавчера в одном из сел близ Косовской Каменицы забросали гранатами сербский дом. Но ведь сегодня 2002 год, февраль месяц. Войска КФОР находятся там с 10 июня 1999 г., а поджоги, грабежи, террор, увоз народного имущества в Албанию продолжаются. Вместо того, чтобы защищать границы, КФОР допустил, чтобы в Косово и Метохию прибыли несколько сот тысяч граждан Албании и албанцев из Македонии.
После всего сказанного абсолютно ясно, что цель агрессии НАТО против Югославии — это достижение отдельными государствами своих стратегических задач, не имеющих отношения к защите прав человека, а наоборот — реализуемых именно путем грубейшего нарушения прав человека. Эти государства сформировали, финансировали, координировали и поддерживали (и поддерживают до сих пор) албанские террористические группы. Начало этому они положили еще до 1998 г., чтобы создать повод для агрессии. И это — вместо того, чтобы продлить до 2000 года наблюдательную миссию ОБСЕ в Косово и Метохии, одну из самых больших, созданную на основе Договора с ОБСЕ от 16 октября, вместо того, чтобы повлиять на представителей косовских албанских партий в Рамбуйе и Клебере в направлении разумной договоренности об автономии! Я вчера вам говорил, в чем заключалось единственное расхождение. Оно было в том, что мы настаивали, чтобы все было сделано и на принципах равноправия граждан, и на принципах равноправия национальных сообществ. По-моему, это является наилучшим известным в мире решением для подобной национальной структуры.
Продолжение следует.
Во время агрессии эти государства (страны НАТО. — Прим. ред.) при столкновениях армии Югославии с группами террористов осуществляли военное вмешательство на стороне террористических групп, подвергая бомбардировкам югославские войска. Эти террористические группы были провозглашены какими-то новыми “силами порядка” в Косово и Метохии. И, наконец, эти государства не принимают никаких мер для предотвращения новых злодеяний этих же самых групп.
Я не буду зачитывать дальше сведения о погибших. Я уже сказал, что погибло 3000 человек. Не буду читать и список тех, над кем было совершено грубое физическое насилие — ранения, травмы, избиения — также под защитой ООН. Ничего подобного не должно было происходить при 50 тысячах ооновских солдат.
Но тяжкие преступления против сербов не прекратились.
Уже 12 июня 1999 г., на следующий день после того, как ООН взяла на себя всю ответственность за безопасность, как записано в резолюции, всех граждан Косова и Метохии, был открыт огонь из автоматов по рабочим карьера “Белачевац”. 12 июня албанские террористы напали на Дойнице и Новое Село, 13 июня они напали на сербские дома в Старом Качанике, открыли огонь по полицейским в селе Любиш и в селе Студенчане, 14 июня в селе Заскок, стреляли по колонне беженцев. Я буду говорить об этом очень кратко, чтобы сэкономить время, которое вы мне сократили, но надеюсь, что изложу вам все те моменты, которые достаточны, чтобы проиллюстрировать то, что происходит под защитой ООН в Косове и Метохии.
17 июня в Приштине они совершили вооруженное нападение на лагерь беженцев, а 20 июня с территории Албании напали на пограничные села Крушево и Орчуш, община Дра-гаш. Вообще-то в Драгаше и этих местах живут мусульмане и горанцы, но албанские террористы не выносят никого, кто не является албанцем. В июне и в июле 1999 г. на территории общин Гнилане, Витина и Косовска Каменица были сформированы большие подразделения ОАК, было примерно по 1000 террористов, которые пришли из Албании. Ежедневно в течение июня и июля они открывали огонь из автоматов, минометов и ручных гранатометов по сербским селам Ранилук, Пасяне, Одовце, Раяновце и Босце, чтобы побыстрее выжить оттуда неалбанское население. Все это делалось постоянно, изо дня в день, в присутствии войск ООН. Нет времени все зачитывать, но отмечу, что они напали, например, на дом Босича, связали шесть членов его семьи, заперли в доме, а дом подожгли.
Немецкая секретная служба наспех насобирала преступников со всей Европы, бросила их в Косово. Даже она не посмеет это отрицать, поскольку слишком много людей об этом хорошо знает. Их послали в Косово убивать. После этого терроризм вспыхнул с новой силой. Вы увидите, как это выглядело, но сначала приведу вам лишь несколько цитат немца, не серба, а немца. Ерген Эл-зецер, писатель, автор книги “Военные преступления: смертоносная ложь немецкого правительства и ее жертвы в косовском конфликте”. Приведу лишь короткие выдержки. Элзецер говорит: “Тип всех войн, которые произошли в бывшей СФРЮ, был одинаков. Главным поджигателем войн в Югославии была Германия, а американцы гасили этот пожар бензином”. Именно немцы форсировали признание независимости Словении и Хорватии в 1991 г.
Это ни для кого не является тайной. Миттеран горько жаловался, что немцы оказали на него такое давление, что он был вынужден согласиться, чтобы ЕС преждевременно признал независимость Словении и Хорватии. Немцы вооружали Хорватию вплоть до 1994 г. для захвата Боснии и Герцеговины и Краины. Хорваты получили даже самолеты “Миг”, которые являлись наследием бывшей ГДР. Немцы помогали ОАК еще в начале 90-х гг., когда посылали своих инструкторов из рядов БНД (немецкой секретной службы). Они разрешили сбор многомиллионных средств для террористов на территории Германии. Все это делалось даже в то время, когда США до марта — апреля 1998 г. считали ОАК террористической организацией. Когда при немецкой финансовой помощи изменилось соотношение сил и ОАК стала реальным фактором силы, который мог менять географическую карту региона, США в корне меняют свою политику, перехватив руководство.
Когда Хорватия при немецкой помощи успешно готовилась и вооружалась для нападения на Краину, Пентагон поднял тревогу, срочно взяв всю операцию на себя. Так же было и с ОАК. Например, вчерашняя “Вашингтон тайме” пишет, что есть заявление Дэвида Кина, председателя Ассоциации американских консерваторов, где утверждается, что Клинтон был замешан в операции “Буря”, в результате которой сербы были изгнаны из Хорватии. Существует много других доказательств, в частности, даже Холбрук неосторожно < написал об этом в своей книге.
Я продолжу цитату Элзецера: “Так было и с ОАК. После того как она смогла при поддержке Ирана и Германии летом 1998 г. захватить треть Косова, американцы забрасывают своих людей к албанским террористам После целого ряда кровавых разоорок между самими албанскими террористами США удается в конце 1998 г. установить свое влияние на верхушку ОАК. Так с их помощью уже в феврале 1999 г. победила фракция Тачи. А что касается Америки, уже довольно давно, — говорит Элзецер, — в американской внешней политике существовало албанское лобби, сгруппировавшееся вокруг сенатора Доула, который еще тогда сотрудничал с ОАК, хотя в то время американское правительство говорило об ОАК как о террористической организации. Так же было в свое время и в Германии. В то время, когда канцлером был Вилли Брандт, БНД (немецкая секретная служба) оказывала поддержку своему югославскому партнеру в преследовании усташевских террористов, хотя в то же самое время, — говорит Элзецер, — баварское крыло БНД под покровительством Франца Йозефа Штрауса, еще тогда конспиративно поддерживало усташей против СФРЮ”.
Далее в этом интервью Элзецера, автора книги “Военные преступления: смертоносная ложь немецкого правительства и ее жертвы в косов-ском конфликте”, говорится, что сам Кинкель в феврале 1998 г. заявил, что ФРГ (я его цитирую): “...оказала Албании финансовую помощь примерно в размере 1 миллиарда марок. Ни одно государство не получало такую помощь для развития на душу населения. Источник ФАЗ от 09.09.1998 г.”. Кстати, известно, что один из депутатов федерального немецкого парламента в конце марта сказал: “Еще никто на свете так полно и основательно не лгал, как это делалось во время косовской войны”. Как пишет “Шпигель”, истерию в ФРГ форсировала немецкая секретная служба (БНД). В конце марта министр иностранных дел Германии заявил, что “албанский вопрос открыт”. Это его цитата. Эта формулировка — реприза из комнаты ужасов мировой истории. “Немецкий вопрос открыт, — повторяли десятилетиями те, кого призывали к борьбе, потому что им были не по душе реформы в бывшей ГДР. — Немецкий вопрос так долго открыт, ибо Бранденбургские ворота закрыты”. Таков был лозунг, требовавший ликвидировать - ГДР и приведший к т.н. воссоединению немцев.
Встает вопрос, не возникает ли теперь угроза уничтожения Македонии и воссоединения албанцев, т.е. создания некой Великой Албании, после того, как именно Фишер превратил албанский реваншизм в салонную тему. Только безнадежные оптимисты могут себя тешить одной дополнительной фразой министра иностранных дел, которая гласит: “Насильственный передел границ международное сообщество не допустит”. Между тем, если уточнить и проанализировать эту фразу, мы увидим, что Фишер отвергает не пересмотр границ, а лишь использование силы для этого. А что, если пересмотр границ достигается не демонстрацией силы, а угрозой применения силы, как это было в 1938 г. с Чехословакией после Мюнхенского соглашения?
Теперь Фишер рекомендует албанцам методы Коля. Опять его цитата: “Международное сообщество присутствует в Косово и на Балканах, чтобы показать, что албанский вопрос по примеру немецкого вопроса в 1990 г. не может решаться без договоренности с соседями и их согласия”. Во всяком случае, то, что Фишер рекомендует албанцам по немецкому образцу 1990 г., является не чем иным, как уничтожением одного из суверенных государств. В Скопье у ответственных политиков должна была бы застыть кровь в жилах. Приблизительно за неделю до этого македонский премьер Георгиевский выступил с обращением к нации и открыто заявил, что македонцы не могут закрывать глаза на тот факт, что именно западная демократия создает новых талибов в Европе и что никто в Македонии не может быть уверен, что американское и немецкое правительства не знают главарей этих банд.
Между тем, в опасности не только Македония. Уже 30 марта Фишер открыто заявляет, что необходимо подумать о каком-то решении балканской проблемы, ибо не решен окончательно вопрос Боснии и Герцеговины, Черногории, Прешевской долины, то есть собственно Сербии и Македонии. Я об этом напоминаю, так как это связано с историческими фактами. В деле создания Великой Албании, как я вижу, на очереди находится Македония, затем последует Черногория, Санджак, а позже даже Греция. Все они включены в планы албанских террористов. Раз уж с помощью НАТО они чего-то добились в их реализации, то почему бы и не продолжить? То, что говорит Элзецер, лишь подтверждает, что Германия после своего объединения в ускоренном порядке, в частности, по вопросам Югославии, продолжает именно там, где она была остановлена поражением во Второй мировой войне. Они тогда, во время Второй мировой войны, создали Великую Албанию как фашистско-нацистское творение. Это, надеюсь, здесь никто не может оспорить. Необходимо напомнить именно тем, кто когда-то боролся против нацизма и фашизма, некоторые исторические факты. (С.Милошевич делает исторический экскурс.)
. . .Итак, вернемся к концу 1997 года и успешному саммиту стран юго-востока Европы, который предвещал мир, сотрудничество и стабилизацию, и, в частности, к успешной встрече между албанским премьером и мной и его заявлению, что Косово — внутренний вопрос Югославии. Но этот сигнал вызвал тревогу, активизировал террористов. С тех пор начался, я бы сказал, взрыв терроризма в Косове и Метохии. В течение всего предыдущего десятилетия нападения были очень редкими, может быть. один раз в месяц, а с начала 1998 года и до начала агрессии НАТО только на граждан было совершено 1068 нападений, т.е. примерно в сто раз больше, чем в любом предыдущем году. Четко виден наступивший перелом. Объектами нападений были все, включая и косовских албанцев, особенно тех, которые работали в государственных службах (лесники, почтальоны, полицейские, служащие разных учреждений). За этот период члены террористической организации ОАК зверски убили 387 граждан. Из них 75 граждан (не 75 процентов, а 75 человек) — представители сербской и черногорской национальности. А 196 — представители албанской национальности. То есть албанские террористы убили албанцев в два с половиной раза больше, чем сербов, чтобы их подчинить, принудить к покорности, заставить следовать своей политике и вести себя так, как они будут этого требовать.
Убито было и 15 представителей других меньшинств, главным образом цыган. В 101 случае нельзя было опознать убитых людей. За этот же период в Косове было похищено и пропало около 200 граждан, из них половина — сербы и черногорцы, а другая половина — албанцы, точнее, 77 албанцев и 12 представителей других национальностей. Кроме этих отдельных убийств, имели место и различные диверсии, закладывание взрывчатки, как это было в Подуево, в Косовской Митровице, где подбросили взрывные устройства на рынки в базарные дни. Было убито 6, а ранено 60 человек, опять же главным образом албанцев, и т.д.
Параллельно совершено огромное количество террористических нападений на объекты и представителей МВД — 1642 нападения. Если учесть и их, то в предыдущем году средний показатель был уже не сто к одному, а меньше. Среди этих нападений больше всего было покушений на убийство представителей министерства внутренних дел, а именно 1163 попытки убийств, а убит был 241 представитель МВД, а вместе с ними еще 28 граждан. Ранено 23. Тяжело ранено еще 478 представителей МВД, а травмировано еще 363. За тот период было арестовано 246, ранено 8, а убито 238 террористов в боях с представителями МВД. Для рационального использования времени я пропущу перечисление мест этих событий.
Одновременно начались, но, я бы сказал, с некоторым опозданием, террористические нападения на представителей Армии Югославии. Из 309 зарегистрированных случаев нападения на Армию Югославии большая их часть имела следствием гибель или тяжелые ранения военнослужащих. Списки убитых граждан, представителей министерства внутренних дел, похищенных и пропавших граждан и представителей министерства внутренних дел, убитых и пропавших представителей Армии Югославии я вам передам и представлю общественности. Только с 1 января 1998 г. до 24 марта 1999 г., когда началось вторжение НАТО, отмечено 40 убийств и похищений представителей Армии Югославии. Описание событий, в которых пострадали или пропали указанные лица, недвусмысленно указывает на террористическую деятельность как подготовку к последовавшей агрессии НАТО против Союзной Республики Югославии. Здесь есть ряд ордеров на задержание осужденных убийц, но нет времени их посмотреть. На первом месте находится Хаши Тачи, осужденный на каторгу за большое число убийств сербов и албанцев, а также многие другие, согласно ордерам на задержание, за совершение многочисленных и жестоких убийств, включая Османи Буяра, который участвовал в создании террористического подразделения “Роты моджахедов” в Косове и Метохии Абу Бекир Садик. В него были привлечены иностранные наемники. Как член этого террористического подразделения он во многих случаях участвовал в нападении на пограничные части Армии Югославии и на полицейские патрули территории в Метохии. Вероятно, и это подразделение моджахедов Абу Бекир Садик как-то легитимизируется в то время, когда весь мир л когда всему миру толкуют, что нет дела важнее, чем борьба против терроризма. Все это происходило и тогда, когда Ругова утверждал, что ОАК — это значит террористическая ОАК — является выдумкой сербской пропаганды.
В первой половине 1998 г. число жертв терроризма резко увеличилось. И только за первые пять месяцев (февраль — июнь) террористы совершили 409 акций, более 80 в месяц, или в среднем 3 в день. Такого за прошедшие десять лет они не делали. При этом по воле случая в 260 акциях мишенью становились граждане или гражданские объекты и за этот период было убито 35 человек, 29 тяжело и 21 легко ранено. А в 148 террористических нападениях мишенью становились полицейские органы. Ни одно правительство в мире, господа, ни одно правительство в мире не осталось бы пассивным в отношении такой активности вооруженных банд, которые в течение чуть больше двух лет вооруженного мятежа убили 152 человека.
И я не верю, что в обществе имеется хоть кто-нибудь, кто мог бы это оспорить. Понятно, что полиция не только сумела ответить на ставшие более частыми нападения террористов, но и предпринимала активные действия с целью разгрома террористических групп и установления контроля на территории. И особенно контроля на дорогах регионального и национального значения, которые террористы пытались в определенных местах перекрыть и парализовать жизнь граждан, общественных служб и вообще всех, кто пользуется коммуникациями.
С первых зафиксированных террористических нападений на Армию Югославии и до ее наступательных действий против сил террористической ОАК прошло почти четыре месяца, значит, более чем достаточно, чтобы ответить на вопрос: кто в Косове и Метохии применил оружие и кто на кого там напал?
В феврале 1998 г. американский посол в Македонии назвал ОАК террористической организацией, и все было бы в порядке, если бы не последовала корректировка от Госдепартамента, а Ричард Холбрук не приехал в Белград с заданием спасти ОАК от полного разгрома и навязать решение, которое отвечало бы интересам США и албанских сепаратистов. И вместо того чтобы осудить террористическую организацию, чего мы ожидали и потому не поняли проявленного им подхода, он в переговорах выдвигает ОАК как автономный политический фактор, без которого нельзя вести какие-либо политические переговоры о судьбе Косова и Метохии. В этом плане Холбрук вместе с другим американским представителем Гелбардом якобы случайно встречается с группой террористов ОАК в Косове и перед телевизионными камерами ведет с ними беседу. Это была та операция перехвата американцами у немцев этой преступной организации.
В то же время американцы систематически препятствовали тому, чтобы в Совете Безопасности приняли хотя бы формальное решение, осуждающее терроризм ОАК в Косове и Метохии. И все-таки при этом вы в трех резолюциях Совета Безопасности найдете упоминание о терроризме в Косове и Метохии. В течение августа и сентября 1998 г. военно-полицейские силы практически нейтрализовали террористов ОАК и их опорные пункты. И вот осенью 1998 г. терроризм был нейтрализован, тракторами возвращали оружие, сдавали его в полицейские участки, была восстановлена специальная местная полиция, в сотнях албанских сел под нашим покровительством. При этом сделано было так, что сами албанцы, крестьяне каждого села, сами выбирали местных полицейских, которые от государства получали форму, пистолет и все, что полицейскому положено, чтобы он обеспечивал порядок и мир в своем селе. Они выбирали сами своих полицейских. В сотнях сел была восстановлена местная полиция. Терроризм практически потерпел полное поражение. Оружие возвращено, восстановлена местная полиция, дела начали развиваться в совершенно нормальном направлении.
Но тогда снова приезжают Холбрук с делегацией, ведутся длительные переговоры, которые, думаю, длились 12 дней, ибо он потребовал учреждения наблюдателей, военного присутствия и т.д. Я ему сказал тогда: вас вообще не интересуют албанцы, вы преследуете другие цели. Он меня спросил — какие? Я ему сказал: подтвердить ведущую роль Америки в Европе и ведущую роль Америки в НАТО. Он сказал: да, это наш интерес. Теперь я спрашиваю общественность: что значит — наш интерес? Ведь интерес, заинтересованность убийцы на улице, перерезающего жертве шею, состоит в том, чтобы забрать у нее кошелек. Он делает это из интереса. Но где же здесь некоторые другие принципы, на которых основываются отношения между людьми? Если каждый свой шаг и каждое преступление объяснять тем, что это “наш интерес”, то получается, что национальный интерес Америки, удаленной на 10000 километров, в нашей стране выше нашего национального интереса в нашей собственной стране. И кто это, прошу вас, может одобрить, кроме как в страхе, который сейчас достаточно распространен и каждый кивает головой: мол, все в порядке, что с той стороны говорится?
Итак, было установлено покровительство над террористами и была сформирована наблюдательная комиссия, которой мы, с учетом того, что речь шла об ОБСЕ, доверяли, но которая, очевидно, имела задачу подготовить оправдание прямому вступлению в войну против Югославии, ибо их подопечные террористы проявили бессилие справиться с поставленной задачей. Террористы потерпели полное поражение и даже широко осуждены албанскими массами. Албанские массы их не принимали. После создания упомянутой миссии и, очевидно, ободренные таким развитием событий, албанские террористы в конце 1998 г. продолжили в еще более массовом и грубом порядке совершать преступления. Как результат такой деятельности число террористических актов в селах в 1998 г. составило 1854. Не буду зачитывать, сколько людей убито, тогда было убито много людей, ранено было 284 человека. 556 раз подбрасывали взрывчатку на базарах, в кафе. Например, в кафе “Панда” в Печи подбросили взрывчатку, она взорвалась, 6 молодых людей погибло. Но ведь здесь молодые люди, как и везде в мире, собирались в кафе, слушали музыку.
По опробованному в Боснии сценарию, известному делу Меркале, было организовано и якобы совершенное злодеяние в селе Рачак. Опытный в таких вещах по Латинской Америке глава миссии ОБСЕ Уильям Уокер назвал это невиданным преступлением сербских сил безопасности. Это был вершина подготовки, которую миссия ОБСЕ и, в частности, ее глава провели для обеспечения агрессии НАТО. Как известно, мы согласились принять из ряда стран опытнейших экспертов, чтобы в этом разобраться. Приехала группа белорусских экспертов, которые известны в мире, была также и группа наших экспертов, которые также миру известны, профессоры университетов. Они все представили отчеты, ясно указывавшие на то, что речь шла о террористическом подразделении, ибо, как установлено, каждый из убитых стрелял из огнестрельного оружия. И стрелял в полицейских.
Уокер настаивал, чтобы в этом участвовали и финские эксперты. Мы согласились и на финских экспертов и вчера слышали их заключение. К сожалению, вы знаете, что весь этот хитроумный обман послужил тому, чтобы раздуть обвинение против сербских сил, которое было необоснованным. Ведь речь шла о столкновении полицейского подразделения. Не было никакого военизированного подразделения, как здесь было сказано. Это было столкновение регулярного полицейского подразделения с террористической группой. Даже албанский командир из того района недавно в каком-то своем выступлении сказал, что его бойцы храбро погибли в Рачаке. Ибо он считает, что этот момент использован и, в конце концов, ему больше нет нужды скрывать героизм своих бойцов, как он его видит со своих позиций.
Большое количество людей было убито во время работы наблюдательной миссии, в ходе более чем 500 террористических нападений ОАК, которую ее внешние спонсоры возродили и всесторонне вооружили: И вот за этот период было этнически очищено от сербов и черногорцев 35 сел. И только в течение первых 11 дней 1999 года ОАК совершила 80 террористических нападений на полицию и Армию Югославии, на гражданских лиц, в ходе которых было убито 6 гражданских лиц, 4 полицейских, а 10 полицейских было тяжело или легко ранено. На самом деле это показывает, что Косово и Метохия были использованы как средство для разжигания кризиса и для управления кризисом. Речь идет о прямой опоре на терроризм и использовании его для осуществления стратегических целей США и НАТО на юго-востоке Европы.
На примере Косова и Метохии администрация Клинтона показала, что в отношении терроризма у нее имеются двойные стандарты, в зависимости от собственных интересов. У них в обиходе есть слово “террорист”, но они же его и поменяли. Сначала они были “террористами”, а потом они больше не были террористами. “Террористы” или “борцы за свободу” — это зависит от облика жертвы и от их интересов. Когда жертвами являются американцы или их подопечные, тогда убийцы — террористы, которые заслуживают самого тяжелого, даже массового отмщения. И в то время, как США в Афганистане и других частях мира очень радикально расправляются с терроризмом, в Косове и Метохии и в других районах мира они пользуются терроризмом как эффективным средством своей стратегии господства.
Если же жертвами являются сербы, как это имеет место в Косове, тогда в самом тяжелом случае эти убийцы — только вооруженные албанцы и ничего более. И в то время как американские террористы перевозят террористов Аль-Каиды из Афганистана в Гуантанамо закованными в цепи, от марионеточного режима в Белграде они одновременно требуют безусловно освободить из своих тюрем всех албанских террористов, объясняя, что речь идет о политических заключенных. Как можно, даже не будучи юристом, даже не будучи судьей, назвать политическими заключенными людей, которые саблями рубили головы женщинам, детям, старикам, убивали почтальонов, полицейских, албанцев, сербов?
Как бы они ни оправдывали свои преступления политическими мотивами, но пример самой Америки лучше всего показал всю пагубность спонсорства над терроризмом, который представляет самую большую опасность для современного человечества. Америка уже много лет применяет эту политику двойных стандартов, которая, как показали нападения на Нью-Йорк и Вашингтон, повернулась против нее самой. Подключение исламских фундаменталистов и моджахедов к обучению террористов ОАК в Албании способствовало радикализации их террористических акций и применению самых жестоких методов в расправах с представителями органов полиции и армии, да и с гражданским населением, включая албанцев. О присутствии и подключении к участию в обучении террористов ОАК верховных вождей исламских фундаменталистов, включая Усаму бен Ладена, писалось, помимо прочего, в немецкой “Ди прессе” в декабре 1998 г. и в “Санди тайме” в том же году. Факт присутствия бен Ладена в Албании не оспаривался после известных разрушений американских посольств. Я разговаривал об этом с американской командой и они об этом факте тоже знали. В Албании тогда был большой хаос.
В поддержке албанского сепаратизма и терроризма в Косове и Метохии особенно активно участвовала албанская эмиграция в странах Западной Европы и США. В Америке в 1986 г. была основана Албанско-американская гражданская лига под председательством влиятельного конгрессмена Джозефа Диегарди, задачей которой было активное лоббирование на Капитолийском холме требований и целей косовских албанцев. Активным лоббированием лига открыла путь косовско-метохийским сепаратистам для официальных контактов в американском Сенате и Конгрессе. Главные ее толкачи — Роберт Доул и конгрессмен Дамато из Нью-Йорка, где албанская диаспора является наиболее многочисленной. Во всяком случае, Албанско-американская гражданская лига во многом способствовала систематическому распространению антисербских настроений и демонизации сербского народа среди американской общественности.
В этом деле особое участие принимала американская фирма “Рудер Тини”, которая якобы обнаружила сербские концентрационные лагеря в Косове и Метохии, которых никогда и нигде не было. Вчера мы это видели, хотя никто, конечно, этого больше не утверждает. И эта фирма измыслила и ряд других пропагандистских небылиц. Албанская наркомафия собрала для этого проекта огромные деньги и, судя по всему, по их нынешней оценке, хорошо их инвестировала, поскольку сейчас Косово является в Европе главным центром наркотиков, торговли белыми рабынями, оружием. И все это при присутствии сил, которые, безусловно, не имеют никаких шансов контролировать такие виды деятельности, раз уж они не могут . контролировать даже такие преступления, как поджоги десятков тысяч домов, убийства тысяч гражданских лиц, изгнание сотен тысяч людей, разрушение сотен церквей и т.д. Известно, как работает мафия, как мафия подкупает, кого нужно, особенно когда речь идет о тех, кто должен с ней бороться. Эскалация этого несчастья будет продолжаться долго, и я боюсь, что когда Европа осознает, что там творится, будет слишком поздно, чтобы это исправить. Анализ французской “Обсерватоар зео политик де ла дрог” показывает, что албанская наркомафия особенно специализировалась в торговле, которая называется “драксфоран”, и полученное таким образом оружие передает террористам ОАК. Это был один из разработанных каналов, по которым террористы ОАК получали оружие, то есть путь грязной и криминальной деятельности по всему миру с помощью разведывательных служб и западных, и некоторых исламских стран.
...Бен Ладен и его “Аль-Каида” имели опорный пункт в Албании, которая служила им трамплином для операций в Боснии, Косове и Метохии, да и в Западной Европе. И сам бен Ладен, как в свое время заявил шеф албанской службы “Фатос класи”, лично был в Албании, и, по утверждению этой службы, группа бен Ладена является одной из фундаменталистских организаций, которые посылали свои подразделения для участия в боях в Косове и Метохии. Прямое участие бен Ладена в террористической деятельности выявилось при арестах некоторых членов его организации, которые заявили, что их соратники еще на свободе, что они делали, как набирали и вооружали бойцов для Косова и Метохии. Среди них есть и такие, которых сейчас отвезли в Гуантанамо. Вышло так, что террористам, которых арестовали югославские власти, в сущности, повезло, а те, которых не арестовали югославские власти и которые потом с бен Ладеном уехали в Афганистан, направляются в кандалах в Гуантанамо. Счастливчиков же, которые арестовали югославские власти, сейчас выпускают из тюрьмы как политических заключенных по требованию тех же самых лиц, которые задержали их коллег, волей случая оказавшихся в такой ситуации. А эти другие совершенно случайно остались здесь, так как были арестованы. И так произошло это разделение. А разницы между ними нет. Абсолютно никакой. Однако из-за интенсивной пропаганды албанских сепаратистов в Косове и Метохии, а также из-за интенсивной информационной войны против Югославии, которая продолжалась 10 лет, у мировой общественности создано ложное представление о том, кто в этом южном крае Сербии совершает насилие и над кем оно совершается.
Так классической подменой тезиса и без предъявления конкретных доказательств сербы обвиняются в том, что они вершат террор и насилие над якобы невинными албанцами, угрожают их человеческим и гражданским правам. Между тем, я думаю, что все обстоит совершенно иначе. Многочисленные документы и факты свидетельствуют о корнях и взаимосвязи насилия и террора албанцев над" коренным сербским и черногорским населением в Косове и Метохии еще с тех времен, когда албанцы, их военизированные структуры на протяжении истории верно служили и турецким, и австро-венгерским, и немецким, и итальянским, и всем другим захватчикам и оккупантам этих извечных сербских пространств вплоть до сегодняшнего дня, когда они служат этому нынешнему оккупанту.
Поэтому, если вернуться к работе наблюдательной миссии, то никаких депортаций и дискриминации она зафиксировать не могла. Забывается, что о любом инциденте, который произошел в период работы наблюдательной миссии, составлялся протокол, так как существовала государственная комиссия Союзного правительства по сотрудничеству с миссией ОБСЕ, и эта государственная комиссия Союзного правительства по сотрудничеству с миссией ОБСЕ составляла протокол о каждом инциденте. Не существует ни одного протокола, в котором бы говорилось об этом. А мне известно, что существуют даже решения немецких судов, которые отказали в исках албанским эмигрантам, просившим убежища, мотивируя это политическими преследованиями в Косово. Суды объясняли свой отказ тем, что не имеют доказательств того, что в Косово совершаются какие-либо преследования албанцев, и поэтому эти иски не могут быть удовлетворены.
С тех пор как существует ОБСЕ, это была самая большая наблюдательная миссия. Было предусмотрено 2000 человек. Кроме них, здесь был огромный персонал Международного комиссариата по беженцам. Плюс наблюдательная дипломатическая миссия в Косове, плюс весь персонал миссии Красного Креста и сотни журналистов, которые были аккредитованы. Так что тысячи людей ездили по Косову вдоль и поперек, и ничего не могло бы быть скрыто. И если бы для таких утверждений были какие-то факты и поводы, им не надо было бы выдумывать Рачак. Они использовали бы какое-нибудь преступление. чтобы создать повод для дальнейших действий. Но этого не было, поэтому злоупотребили этим столкновением полицейского подразделения с бандой террористов в Рачаке, чтобы провозгласить его расправой сербских сил безопасности над гражданскими лицами.
И это, конечно, стало поводом для так называемых переговоров в Рамбуйе, а Рамбуйе — поводом для войны против Югославии, для преступной агрессии. Я хочу здесь ясно сказать общественности, что никаких переговоров в Рамбуйе не было. Ни разу сербская и албанская делегации в Рамбуйе даже не встречались. Американская команда реализовала свою программу, а делегации отдельно делали какие-то заявления. А все соглашение, якобы соглашение в Рамбуйе (которое, как всякий нормальный гражданин на планете мог бы подумать, должно было бы стать результатом переговоров в Рамбуйе), было напечатано в албанской газете “Коха диторе” вообще за два дня до начала Рамбуйе. И это также факт, который абсолютно нетрудно проверить, и я сам лично держал эту газету в руках. Все мы думали, что это албанская сепаратистская пропаганда пишет какие-то глупости, которые невозможно и предположить. А Рамбуйе явился поводом для вторжения в Югославию. И пока шли разговоры, люди это там видели. Кларк с Хашимом Тачи встречался в ресторанах, договаривался с ним. Конечно, они договорились между собой, а не с нами, обо всем, что они собираются сделать.
И сегодня, когда американцы требуют от всего мира арестовать всех, кто имеет связи с террористами, на этом основании им нужно было бы сразу же арестовать Кларка, Олбрайт и остальных своих функционеров. Относительно них вообще бесспорно, что они имели связи, причем глубокие, с террористами. В сущности, то, чего не сделал ни один его предшественник, сделал демократ Клинтон. Он провозгласил геноцид государственной политикой, сказал, что с их стороны жертв не будет, провозгласил уничтожение независимого и суверенного государства, в 676 раз более слабого и находящегося в 10000 километрах от Америки, целью проведения войны без жертв. Причем абсурд был тем большим, что Югославия не имела никаких спорных вопросов ни с одним из этих государств, ни территориальных, ни каких-либо других, не нападала и не угрожала нападением ни одному соседнему государству.
Геноцид — это средство, которое все колониальные державы на протяжении истории использовали для реализации своих интересов в обеих Америках, в Северной и в Южной, в Африке, в Азии. Все колониальные державы осуществляли свои интересы путем геноцида. Новый колониализм прибег к тому же средству. Весь мир должен услышать этот набат тревоги, ибо весь мир, включая подуставшую убаюканную Европу, является мишенью нового колониализма.
Америка могла бы осуществлять свою ведущую роль путем распространения благосостояния, новых технологий, свободной торговли, культурных ценностей, а не путем кровопролития причинения и страданий сотням миллионов людей. Ведущая роль в мире осуществлялась мечом во времена Римской империи. Поэтому я и сказал открыто, что Клинтон ошибся тысячелетием. Две тысячи лет назад это был способ осуществления ведущей роли. Но ведь не в третьем тысячелетии! Никто не сможет скрыть или оправдать чудовищные преступления, совершенные НАТО на югославской части Европы на пороге нового тысячелетия, вопреки десятилетней информационной демонизации Сербии и сербского народа, интенсивной продукции фабрик лжи в ходе информационной войны, в которой использовались глобальные мировые сети. Даже и сейчас перед этим судебным процессом появился ряд измышлений. Когда мне рассказали обо всем этом, я ответил, что им надо очень много поработать, чтобы скрыть истину. Нельзя похоронить истину малыми усилиями. Им придется много поработать, и все равно истину им не скрыть.
Однако путем обмана собственной общественности, систематического производства лжи они, в сущности, ликвидировали демократию для собственной общественности как раз в той же степени, в какой ликвидировали право на правдивую информацию. Вы можете иметь самый лучший демократический механизм в мире, но если его питать ложью, он не может вести к гуманным, честным, передовым, цивилизационно оправданным результатам. Все то, что сотворили средства информации, то, что сейчас совершают ради преступного уничтожения государств и народов, которые они стремятся поставить под свой контроль, — все это средства войны.
Поэтому задача данного фарса, который должен быть разыгран в виде судебного процесса, как раз и состоит в том, чтобы легализовать преступление, масштабы которого я лишь частично показал.
Вы слышали, что я вчера указал на многие элементы тех выступлений, которые переполнены неправдой и лишь доказывают, что речь идет об обычном монтаже разведывательных служб. Я вчера забыл упомянуть. Например, я услышал здесь, что в 1989 г. на каких-то демонстрациях было 100 убитых, а затем — 27 убитых. Да если бы такое случилось, кто бы это смог скрыть в Сербии? Об этом никто никогда не слышал. И зачем вообще выдается такая ложь, в которую просто никто не мог бы поверить? А вся Югославия знала, мы — маленькая страна. Когда случается даже небольшое транспортное происшествие, этого никто не мог бы скрыть, это невозможно. Что же говорить о 100 убитых на демонстрациях, о 27 убитых? И вообще они начали свое сообщение очень злонамеренным образом, примерами трагедий, которые произошли в ходе преступлений в Хорватии и Боснии. Не знаю, произошли ли они, может быть, и произошли, и, безусловно, речь идет о больших трагедиях. Все это выглядит трагично, никто не может этого оспорить. Но разве в ваших странах не происходит ужасных преступлений, разве вашим судам некого судить? Разве в Англии, когда кто-нибудь совершит свирепое убийство или сожжет целую семью в доме, вы приписываете британскому премьеру, что он об этом знал заранее или обязан был знать?
А я не верю, что даже председатель общины в том месте, где какой-нибудь псих совершил, скажем, какое-то чудовищное преступление, какие наверняка случались, знает об этом. Так может сказать только тот, кто не представляет, что такое гражданская война, кто не знает, что во время гражданской войны все имеют оружие и что любой пьяный болван может любого изрешетить, если у него есть автомат, а почти каждый имеет автомат. И эта проблема вообще не решается единичными решениями, а только настойчивостью в прекращении войны, в прекращении сумасшествия, чтобы восторжествовал порядок, замолчало оружие и, наконец, началась нормальная жизнь. И мы как раз это и делали, всеми силами боролись за то, чтобы прекратилась война.
Поэтому эти обвинения только доказывают, что вы, в сущности, и не имеете никаких доказательств для достижения ваших подлинных целей. В самом начале вы говорили, что не будете говорить о политике. Но только о политике вы и говорили весь день. С другой стороны, совершены такие преступления, я о них уже говорил, и совершены они по всей прежней Югославии. И если те, кто стоит за этими преступлениями, могут мирно спать, им можно “позавидовать”. Что же касается меня, то мое преимущество состоит в том, что могу посмотреть в глаза любому. Я защищал свою страну честно и с достоинством. И могу сказать, что Армия Югославии, югославская полиция также защищали свою страну честно и с достоинством. Они не запятнали себя никакими грязными преступлениями, да это никогда и не было возможно в Сербии. Я сейчас не буду говорить о деталях, но хочу предъявить документы.
Впрочем, совершенно ясно, о чем идет речь. Существуют приказы, которые свидетельствуют о распоряжениях относительно обращения с пленными террористами. С ними предписывалось поступать в соответствии с требованиями и по правилам международного гуманитарного военного права по Женевской конвенции. Есть приказ о запрещении поджога албанских домов, приказ о запрещении конфискации личного имущества граждан из покинутых ими домов, приказ о применении Армией Югославии положений международного военного права. Эти приказы, например, первый от 28.06.1998 г., за полгода до войны, когда начали действовать террористы, соблюдались и проводились в жизнь. Что иное, извините, должно было сделать Верховное командование, кроме как приказать, чтобы все выполнялось точно и правильно, чтобы соблюдались правила, а нарушители задерживались и привлекались бы к ответственности.
В отношении враждебных лиц, оказавшихся в плену, существовал приказ обходиться с ними гуманно. Совершившие преступления (имеются в виду наши граждане или представители армии, отдельные лица или группы) должны были незамедлительно представать перед Военным судом. Были отрегулированы вопросы военного права, сбора фактических данных и материальных доказательств, связанных с совершенными преступлениями против человечности и международного военного права и т.п. во время войны 1999 г. Все эти приказы имеются в наличии. Приказы о приеме и распределении добровольцев, об их психологической подготовке, которые были изданы потому, что существовало распоряжение о запрещении и недопущении создания псевдовоенизированных структур.
Каждая часть имела приказ (все эти приказы Верховного командования имеются), согласно которому любое военизированное формирование подлежит задержанию и разоружению. Если же кто-то, какой-нибудь гражданин объяснял свое участие в этом подразделении неким патриотизмом и желанием помочь обороне страны, то его, если он не совершил уголовного преступления (в этом случае он был бы посажен в тюрьму), направляли, чтобы он оформился добровольцем и был зачислен в какую-нибудь часть, но ни в коем случае не вместе со всеми.
Мы не допустили создания каких-либо псевдовоенизированных формирований. Они обычно состоят из грабителей, а не из патриотов, из тех, кто грабит, жжет и убивает слабых. Приказы выполняются обычно по линии оперативной, дежурной и по подразделениям. Приказ о полном применении по всем вопросам положений международного военного права, приказы о следственных делах и т.д. Приказы о строгом соблюдении положений Женевской конвенции об основах военного права. Из них были сделаны выдержки для командиров, а в распоряжениях предписано, что все командные органы и части должны быть ознакомлены и действовать в соответствии с ними.
Существует и специальный приказ, я уже его упоминал, о запрещении существования и действий псевдовоенизированных формирований в зонах ответственности Первой, Второй и Третьей Армий, Военно-воздушных сил и противовоздушной обороны, Военно-морского флота. Все это Вооруженные силы Югославии. Не существует даже квадратного миллиметра территории Югославии, который не входил бы в зону ответственности Первой, Второй или Третьей Армий, ВВС и ВМФ. Но по линии верховного командования каждой из этих стратегических группировок направляется такой приказ, по которому эта группировка несет ответственность за то, чтобы в ее зоне не было псевдовоенизированных формирований. Направляются, естественно, и все другие приказы. Все они имеются в наличии.
И как вы вообще можете ожидать, чтобы Верховный главнокомандующий или глава государства сделал что-то еще больше этого? Не буду читать, тут имеются материалы о соблюдении правил и предписаний международного военного права и т.п. об инспектировании, оказании профессиональной помощи частям по этим вопросам. Значит, не только приказы, но и направление вышестоящих командиров для оказания соответствующей помощи. Штабом Верховного командования приняты меры, разосланы предупреждения о полном соблюдении положений международного военного права и т.д. Направлены директивы о деятельности по этим вопросам, дополнительные директивы. Приняты меры по активизации военных органов правосудия. Информация включается в боевые сводки, ежедневные отчеты и т.д., я не могу здесь все это прочитать, так как мало времени, но вы представляете, что это все существует и все это получите и вы, и общественность.
А то, что я здесь слышал, будто правительство Югославии заявляет, что не хочет выдавать военные тайны, ибо приказы являются военной тайной, то пусть свободно выдают любую военную тайну, которая меня обвиняет (я готов любому посмотреть в лицо), которая обвиняет Армию Югославии, полицию и полицейские силы Югославии, любой приказ, любую инструкцию, любую директиву, любую рекомендацию. Ведь это просто постыдно. Эти приказы не были пустым словом на бумаге. Существует масса доказательств о том, что именно эти приказы применялись во время военных действий и агрессии НАТО, когда случались и грабежи, и насилия, и убийства, которые совершали некоторые солдаты, а иногда и младшие офицеры, отдельные полицейские или гражданские лица.
По этим приказам осуществлялись аресты, наказания с соблюдением следующих приоритетов, установленных для того, чтобы занимавшиеся этим органы действовали точно по закону. Военные преступления, значит, во-первых, военные преступления против гражданского населения, статья 142, параграф 1 Уголовного кодекса СРЮ. Затем — убийства ряда лиц, статья 47, параграф 2, пункт 6 УК Республики Сербии. Убийство вероломное, наглое, статья 42, параграф 2, пункт 1 и 2 УК Республики Сербии. Убийство и соучастие в убийстве. Убийство и покушение в состоянии аффекта, убийство по неосторожности, изнасилование, попытки на насилие, тяжелые случаи разбойного ограбления и разбой с лишением жизни...
Тяжелые случаи разбойных нападений с ограблениями и убийствами, и опять разбой и захват автомобилей. По всем этим основаниям арестовывались люди. Приказы не были пустым словом на бумаге. А чего другого вы ждете, ведь известно, что такие последствия должны иметь место в хаосе, в хаосе войны и бомбардировок. И все же меры принимались. А чего иного вы ожидаете от власти, от Верховного командования, от других структур, кроме тех мер, которые и по которым должны были поступать, а существуют доказательства, что так и поступали.
Поэтому все это обычная бессмыслица. И поэтому я считаю, что и этот фарс задуман с участием каких-то свидетелей, которые относятся к среде, где ложь в ущерб врагу — акт, достойный восхищения, свидетелей, происходящих из той среды, в которой их жизнь и смерть находятся в руках тех, которые убивали и их, точнее их соплеменников, и других людей в Косово и Метохии.
Поэтому я думаю, что та концепция, которую я здесь услышал, действительно, и я сказал об этом, оскорбляет интеллект среднего жителя планеты. Вы здесь, в сущности, собираетесь доказать, что мучения в ходе войны огромны, что на войне погибают, страдают, что страдания жертв войны огромны. Да ведь это каждый знает, мы, которые больше всех в Европе пережили войн, знаем это лучше всех. Но все то, что здесь доказывается, как велики страдания жертв, делается для того, чтобы не ответить на вопрос: а откуда взялась война, зачем война? Зачем преступление против Югославии? В сущности, вся идея, которую я здесь услышал, — это подмена тезиса, подмена виновника страданий и гибели невинных людей, которые, безусловно, трагичны.
Кто это может оспорить? Следовательно, подмена тезиса — это их концепция, концепция, согласно которой за деревьями не виден лес. Для меня лично дело чести, что свою страну защищал от агрессии НАТО честным и рыцарским способом, а их пленных, американцев, отпустил домой с мотивировкой, что и они являются жертвами войны.
Они писали письма, что благодарят тех, кто о них заботился. И для меня дело чести, что за все время агрессии они не могли ни шагу сделать по югославской территории и потерпели фиаско. Но они после войны пришли, спрятавшись под названием оборонительных сил Объединенных Наций, злоупотребив резолюцией № 1244 Совета Безопасности, и превратились в оккупационные войска, которые в сотрудничестве со своими союзниками, албанскими уголовниками, продолжили уничтожение сербов в Косове и Метохии, а со своим марионеточным пронатовским правительством в Белграде продолжили распродажу Югославии. И Гитлер должен был сначала оккупировать Югославию, чтобы потом двинуться на Россию, и тогда албанские баллисты были его союзниками. Но мы вернулись и вернемся вновь, и пусть поэтому работодатели не надеются, что им удастся этот фарс, он только увеличит позор преступления.
Мы здесь, я имею в виду мою сторону, много слышали от тех, кто напротив если говорить об обвинении, утверждений о так называемом плане Великой Сербии. При темпераментном обосновании прокурором идеи объединения обвинительных заключений мы целый день слушали бесконечное обвинение в преступном намерении сотворить Великую Сербию. Слышали мы, что намерение, это намерение и этот план, в сущности, являются красной нитью преступления, которое мне приписывается.
Они утверждают, что эта красная нить югославов и создание Великой Сербии имеют целью перебить хорватов, мусульман и албанцев и не просто их изгнать, а уничтожить. Значит, все строится на идее великой сербской опасности и великих сербских претензий или централизованного сербского государства. Все это выражения, которые я слышал от них, как и план, цель которого состоит в создании такого государства. Должен их разочаровать. С этой “идеей” у них самая слабая позиция.
Во-первых, потому, что эта идея никогда не существовала, а во-вторых, потому, что Великая Албания существовала не только как идея, но и как ее реализация, как творение нацизма и фашизма во время Второй мировой войны, которая превратилась в вампира за эти годы с теми же или немного измененными носителями и с измененным содержанием. Если бы вы знали историю Балкан за последних два века, вы бы не впали в такую "ошибку". Поэтому и говорю, что у вас самая слабая позиция. Собственно говоря, Великая Сербия — это вообще не сербская программа, а выражение австро-венгерской политики захвата Балкан и пропаганды, которая служила этой политике, для которой сербы были препятствием. Австро-венгерская дипломатия после Берлинского конгресса 1878 г. непрестанно повторяла, цитирую: “Никогда не будет допущено создание одного государства между Дунаем и Адриатическим морем, никогда не будет допущено создание Великой Сербии или Великой Черногории”. Конец цитаты. Это Глуховский, министр иностранных дел Австро-Венгрии.
Создание какой-либо самостоятельной Сербии Австро-Венгрия считала большим препятствием на своем главном стратегическом направлении к южным Балканам и на Восток. Они считали, что Австрия должна укрепиться в Сербии, быть, как они говорили, хозяином Сербии, чтобы иметь возможность продвигаться далее на юго-восток. Направлением австрийских стратегов был путь принца Евгения с армией через Белград. Существует даже песня, которую пели австро-венгерские солдаты. Принц Евгений, благородный витязь, занял крепость Белград. А затем — путь вдоль моравского направления к Вардару и на Восток, к Босфору и Дарданеллам.
Масштабы австро-венгерской политики и пропаганды, особенно в Боснии и Герцеговине, которую Австрия оккупировала после Берлинского конгресса, как вы это хорошо знаете, распространялись так далеко, что все сербское называли великосербским, включая и культурные учреждения и книги. Австрийский дипломат Беньямин Калай, который был оккупационным правителем Боснии и Герцеговины с 1882 до 1903 г., написал в своем труде о восточных задачах Австро-Венгрии, который находится в венгерской Академии наук, что место Оттоманский империи на Балканах должна занять Австро-Венгрия, а чтобы это осуществить, она должна достичь господства в районах Дуная и на Адриатике, от Дуная до Адриатики. Она это будет в состоянии сделать только, если выработает два ключевых элемента своей стратегии: первый — это создание системы небольших и враждебно настроенных по отношению друг к другу государств, лишенных возможности противостоять Австрии, а второй — это сокращение всеми средствами сферы русского влияния в Юго-Восточной Европе.
Это концепция создания малых государств. Она существует и сейчас. Эта концепция создания малых государств на европейском юго-востоке должна была послужить созданию и сохранению балканского равновесия, как они говорили. Чтобы пресечь русскую экспансию и создать предпосылки для политического и экономического прорыва Австрии к Босфору, Дарданеллам и Царьграду.
Итак, фундамент мифа о Великой Сербии и сербской опасности в Юго-Восточной Европе в целом заложила австро-венгерская политическая пропаганда. Более поздние интерпретации в период между двумя мировыми войнами, во время войны Гитлера и Муссолини, а также в течение всего двадцатого века почти полностью исходят из этих политических взглядов Австро-Венгрии. Сербские освободительные устремления были главным препятствием установлению австро-венгерского, а позже нацистского и фашистского господства на Балканах. Со времен, когда Австрия была вытеснена из борьбы за немецкое объединение и после потерь в Италии. Потери в Германии и Италии должны были быть компенсированы на Балканах, а сербское движение было главным препятствием на этом пути. С тех пор, особенно после оккупации Боснии и Герцеговины, началась систематическая разработка теории об агрессивных и захватнических устремлениях Сербии и о великосербской опасности на Балканах. Все это исторические факты.
До начала 90-х годов XIX века подчеркивалась опасность панславизма, а после 90-х годов XIX века — опасность Великой Сербии.
Собственные завоевания оправдывались мнимыми захватническими устремлениями Сербии и сербов вообще. После освободительных балканских войн 1912 и 1913 гг., освободительных от турок, когда мы освободились от турок, в Вене посчитали, что началось создание Великой Сербии. Представьте себе этот интерес. Наше освобождение от турок положило начало созданию Великой Сербии, и этот процесс нужно остановить даже ценой большой войны. Австро-венгерская политика постепенно, под видом обуздания пресловутой великосербской опасности, сжимала обруч вокруг Сербии: упразднение сербской Воеводины в 1860 г., разгон Объединенной сербской молодежи в 1871 г., арест Светозара Милетича в 1886 г., оккупация Боснии и Герцеговины в 1888 г. Австрия внимательно строила стратегию полной нейтрализации сербского фактора на Балканах. Эта политика служила позднее основой для геноцида сербов и в ходе Первой мировой войны, и во время Второй мировой войны, и сегодня.
Это часть той политики. По словам уже упомянутого австрийского министра Глуховского, балканский вопрос можно решить тем, что будут созданы Греция, Великая Румыния, Великая Болгария, слабая Сербия, маленькая Черногория и, наконец, Албания.
Цитирую австрийского посла в Берлине Готфрида Хоенлое: “К несущим столбам внешней политики Габсбургской монархии относилось развитие и укрепление Албании как противовеса славянам на Балканах”. В одном исследовании 1907 г. подчеркивается необходимость создания надежных границ монархии (имеется в виду Австро-Венгрия, так они себя называли — “монархия”, других не существовало) на юге, подчеркивая, что этих надежных границ мы не получим, если не положим конец великосербским снам о будущем. Создание какой-либо самостоятельной Сербии представляет опасность. Надежные границы означили создание самостоятельной объединенной Албании, поддержание дружественных отношений с Черногорией и создание Великой Болгарии. Далее цитирую: “Которая обязана нам благодарностью”.
Вот в чем объяснение. Почему тогда все, что сербское, мы объявляем великосербским? Почему во время и Первой, и Второй мировых войн совершен геноцид над сербами, но почему и сейчас? Зачем нацисты создали Великую Албанию? Почему сейчас добиваются разработки такой же концепции Босния, Хорватия, Воеводина, Косово, Великая Албания? А вот и доказательство, что то, что здесь пытаются учинить с той стороны этого нелегального суда, представляет собой лишь орудие осуществления той политики, которая имеет долгую историю преступления против Сербии и сербского народа.
В отношении всего, о чем я говорю, существуют огромные историографические материалы, а то, что вы утверждаете в этом злополучном обвинении, собрано из самых обычных газетных памфлетов, которые ничтожны, которые ветер унесет. Они написаны на потребу пропаганды и на потребу преступления против сербского народа. С другой стороны, термин “Великая Сербия” у сербов никогда не появлялся в качестве ответственной программы правительства или какой-либо подобной политической силы. А я уже однажды и здесь сказал, опровергая этот тезис о Великой Сербии фактами о самых новых событиях последнего десятилетия XX века, что в день образования Союзной Республики Югославии 28 апреля 1992 г. на том же самом заседании, на котором принята Конституция Югославии, было заявлено, что Союзная Республика Югославия, Сербия и Черногория не имеют территориальных претензий ни к одной из бывших югославских республик.
А что касается Косова, парадоксальность всей ситуации заключается в том, что албанцы Косова и Метохии, которые утверждают, что веками систематически угнетаются и преследуются, как раз именно в Сербии достигли такой степени развития, что сейчас Приштина вместо Тираны желает играть роль главного творца Великой Албании. А мне Кристофер Хилл, который был главой американской миссии в Албании, говорил, что когда мы переезжаем машиной из Албании на югославскую территорию, в Косово, нам кажется, что мы попали в Диснейленд. Они имели свое государство — самостоятельное. Видите, на что оно похоже. Их привлекло богатство в Косове и Метохии и большое развитие, до которого они дожили.
Поэтому вот этот великодержавный проект Великой Албании представляет собой огромную опасность и ставит под вопрос стабильность всей Юго-Восточной Европы. А еще больший анахронизм представляет стремление любой ценой создать этнически чистую Великую Албанию. Речь идет о большом дефиците европейской логики у албанской политической интеллектуальной элиты, но. очевидно, и об отказе или недооценке этой европейской логики со стороны европейских политиков, которые попали в водоворот нового колониализма, нового мирового порядка, ставящего сегодня службу своим целям не только программы бывших колониальных сил, но и террористов и даже самых обычных уголовников.
Судтя
Сейчас 4 часа. Мы прервемся и продолжим в понедельник в половине десятого...
Продолжение выступления. Начало см. в №№ 20, 21, 23, 24.
Прежде чем продолжить, хочу сообщить вам, что позавчера, 16 февраля, в Косовской Митровице был подожжен храм Святого Савы. Огонь был погашен только к утру. Албанские террористы серьезно конкурируют с обвинителем в антисербской истерии. А в Призрене председатель организации т.н. ветеранов террористов Зафир Бериша заявляет в выступлении: “Мы обеспечим Косово только для албанцев и ни для кого больше”. Все происходит в соответствии с цитированным мною совместным заявлением мадам Олбрайт и прокурора: “Мы делаем одно дело”. А сейчас я продолжу с того места, на котором остановился.
Одним из стратегических замыслов в деле установления глобального контроля и порабощения государств по всему миру является разжигание столкновений между славянскими и мусульманскими народами в надежде, что они поубивают друг друга или до такой степени ослабят, чтобы над ними был установлен контроль. Косово и Чечня, несомненно, являются в этом отношении звеньями одной цепи. Да и у славянских и мусульманских народов есть тенденция к ослаблению друг друга во взаимных войнах или во взаимных конфликтах. Югославские народы с начала последнего десятилетия XX века, к сожалению, были полигоном и жертвами этой стратегии. В процессе достижения господства — экономического, социального, политического, культурного, психологического — на пространстве Восточной Европы западные правительства, стремящиеся к господству, избрали метод национальных конфликтов, чтобы разрушить прежнюю Югославию.
Этот метод применен и в отношении Советского Союза и Чехословакии. Он показал себя быстрым и успешным. Таким образом, все прежние социалистические страны многонационального состава должны были быть разрушены провоцированием межнациональной напряженности. Это было способом сведения счетов с существовавшей в этих странах системой.
Если говорить о Югославии, то этот метод не проявил себя как быстрый и эффективный так, как это было в Советском Союзе и Чехословакии.
Тут национальная напряженность была недостаточна для распада страны. Она должна была перерасти в национальную войну, чтобы страна распалась. В рамках прежней Югославии национализм, затем межнациональная ненависть и межнациональные столкновения стимулировались до такой степени, что они перерастали в войну. Гражданская война в Хорватии между сербами и хорватами, а также война в Боснии и Герцеговине между сербами, хорватами и мусульманами являются следствием разжигания межнациональной ненависти, осуществлявшимся из-за пределов Югославии.
В эту межнациональную ненависть делались материальные, финансовые, информационные, персональные, психологические инвестиции. Югославские граждане участвовали в войне, вызванной из-за пределов их страны, но они не сознавали этого. А когда это в основном произошло, война уже вовсю бушевала в Хорватии и Боснии и Герцеговине. А некоторые осознали этот факт лишь тогда, когда война закончилась. Разумеется, есть и такие, кто и сегодня не сознает, что война на пространстве прежней Югославии является результатом воли и интересов других, западных держав. Правда, эти правительства направляли своих эмиссаров на переговоры в республики прежней Югославии до того, как окончательно разрушили страну. Во время войны они направляли их к правительствам государств, образованных из республик прежней Югославии, а особенно в новообразованную Югославию, составленную из Сербии и Черногории. Большинство этих эмиссаров и не имело целью прекращение столкновений и установление мира между поссорившимися народами. Практически они поддерживали ту политику и проводников той политики, которая отвечала их интересам, была направлена на раскол страны, раздел, сепаратизм, насилие, ее порабощение, новый колониализм. Разумеется, среди этих эмиссаров были и добронамеренные и честные люди, но они были в меньшинстве.
Прежняя Югославия возникла, как было записано и в ее Конституции, согласно свободному волеизъявлению югославских народов: сербов, хорватов, словенцев, македонцев и черногорцев и их праву на самоопределение, несомненно, содержащему в себе и право на отделение. Позднее и мусульмане были определены как особый народ. На югославском гербе был добавлен шестой факел. Социалистическая Республика Хорватия того времени по своей собственной Конституции была определена как государство хорватского народа, государство сербского народа и других проживающих в ней народов. Следовательно, и внутри самой Хорватии сербы имели статус народа, что подразумевает право на самоопределение. А Босния и Герцеговина была Югославией в миниатюре, в которой жили три народа. Все должности в Боснии и Герцеговине — и в парламенте, и в правительстве, и в партии — были распределены таким образом, чтобы их занимали представители всех трех народов. Босния и Герцеговина, Югославия в миниатюре, функционировала согласно принципу равноправия народов. Границы между югославскими республиками были административными границами, а не границами народов и не государственными границами. И никакое изменение их статуса, которое могло бы нанести ущерб какому-либо из югославских народов, в соответствии с югославской Конституцией не могло быть осуществлено без согласия этих народов.
Однако с приходом к власти в Хорватии националистов в один прекрасный день была принята новая Конституция вопреки воле равноправного сербского народа, и сербы моментально стали гражданами второго сорта. Отделение Хорватии стало открытой целью. Сразу же, впервые после второй мировой войны, началось и насилие над сербами, которые именно в Хорватии во время второй мировой войны были жертвами геноцида со стороны марионеточного националистического “Независимого Государства Хорватии”. А территории, на которых они жили, были их родными местами на протяжении веков, гораздо раньше, чем была населена Америка.
Первые со времен Гитлера вооруженные партийные формирования возникли тогда в Хорватии. Сербы взбунтовались, требовали остаться в Югославии и запретили доступ на свою территорию. Эти события известны под названием “революция бревен”, поскольку бревна использовались на лесных дорогах, чтобы помешать доступу на свою территорию. И, как любой может понять, бревно не может быть орудием агрессии против кого бы то ни было, бревно может быть только помехой. Напряженность нарастала, но одновременно начались и поиски политического решения, чтобы предотвратить конфликт.
Тогда Европейское сообщество (а позднее Европейский Союз) послало на помощь Каррингтона. Думаю, что он хотел помочь политическому решению и предотвращению конфликта. Эти усилия наверняка привели бы к успеху, если бы Германия не сделала радикальный шаг и не признала раньше времени Хорватию в ее административных границах, и не сорвала усилия по поиску политического решения. Хорватия осуществила насильственное отделение, столкновения разгорелись.
А в Боснии, в которой росла напряженность, было найдено политическое решение. Был принят план, разработанный представителем Каррингтона, португальским дипломатом Куртилеро, который подписали все три стороны. Это было Лиссабонское соглашение. К сожалению, внезапно по рекомендации американского посла Уоррена Циммермана Алия Изетбегович отозвал свою подпись. Решение об отделении Боснии было принято без участия и при несогласии сербов, т.е. одного из трех народов, следовательно, также неконституционным и насильственным путем.
А Европейское содружество — также раньше времени — сразу же признало независимость Боснии и Герцеговины, игнорируя волю сербского народа. Это признание было сделано 6 апреля. Это тем больший цинизм, что это дата нападения Гитлера на Югославию во второй мировой войне.
Но и тогда сербы не начала насилия. Велись поиски мирного пути решения. К сожалению, другая сторона не воздержалась от насилия. А чтобы показать, что это были не просто события, я напомню вам (предполагаю, что вы это хорошо знаете, если старательно выполняете свою работу), что в “Исламской декларации”, чьим автором является Алия Изетбегович, написано, я цитирую: “Нет мира и сосуществования между исламской религией и неисламскими институциями”.
Сказанное о роли американского представителя подтвердила позднее, через пару лет, газета “Нью-Йорк тайме”, которая 29 августа 1993 г. написала: “Циммерман склонил Изетбеговича нарушить Лиссабонское соглашение”. Началась гражданская война между мусульманами и сербами, а затем — между мусульманами при поддержке хорватов и сербами, а позднее началась и гражданская война между мусульманами и хорватами. Сербия выступала за политическое решение конфликтов и в Хорватии, и в Боснии. В Хорватии — между руководством Республики Сербской Краины и правительством в Загребе, а в Боснии — между тремя народами Боснии и Герцеговины и их представителями.
И все это время Сербия беспрерывно содействовала мирному процессу. Мы выступали за то, чтобы незамедлительно был восстановлен мир. В начале конфликта, когда мусульмане начали убивать сербов в центре Сараево, когда росла напряженность, а в это время в Стамбуле проходила Исламская конференция, я направил письмо Исламской конференции, в котором, в частности, написал, что столкновения должны быть немедленно прекращены, что сербы и мусульмане являются братьями, что их столкновения отвечают интересам только врагов и сербов, и мусульман.
Мусульмане горько и с сожалением говорили между собой, что они проиграют больше всего, так как огромное количество мусульман живет в Сербии и Черногории, в Македонии, что их не устраивает отделение от Югославии, но они ничего не могут сделать, ибо такова политика великих держав.
С другой стороны, мы выступали за поиски политического решения между сербским руководством Краины и Хорватией. Сайрус Венс как представитель международного сообщества оказал большую помощь и в конечном счете предложил генеральному секретарю ООН направление сил Объединенных Наций. Тогда и были образованы зоны под защитой ООН на всех территориях в Хорватии с преобладанием сербского населения. Я поддержал этот план, но и тогда был подвергнут критике. Это есть в газетах за те годы, это легко можно было бы найти. Тогдашний министр иностранных дел Республики Сербской Краины написал, что Сайрус Венс подкупил меня за 120 миллионов долларов, которые я получил на Кипре, чтобы Сербия согласилась на ввод войск ООН на эти территории. А было логично, что Венс не хотел предлагать ООН ввод ее войск до получения согласия руководства Хорватии, руководства Республики Сербской Краины и руководства Сербии, чтобы пребывание и миссия этих войск имели общую поддержку и были успешными. Тогда наступило успокоение, больше не было крупных столкновений. Контактная группа, которая была создана, работала над политическим решением.
Однако хорватская армия, несмотря на присутствие ООН, совершила нападения на Медачки Джеп и ряд преступлений, а также на Западную Славонию, убила много людей, и никто за это не нес ответственности. После этого ситуация снова успокаивалась, договорились даже об открытии автомобильных дорог. Были и другие планы. Контактная группа работала. Ни Югославия, ни Сербия не играли в этом особой роли, так как считали, что это — предмет переговоров правительства в Загребе и Республики Сербской Краины.
А затем Хорватия при благосклонной позиции Запада и стимулировании Америки, как об этом неосторожно написал даже Холбрук, начала наступление на Республику Сербскую Краину, осуществила резню населения на глазах сил ООН. Никто не реагировал. Сотни тысяч сербов были изгнаны с территорий, на которых они жили сотни лет. Перед этой последней войной сербов в Хорватии было свыше 600 тысяч человек. Администрация Клинтона, конечно, не только одобрила “Бурю”, как называлось это вторжение, но и была непосредственно замешана в ней. Ни для кого не было секретом, что администрация Клинтона не только была прямо замешана, но и совершила это преступление.
Я упоминал, что видел в “Вашингтон тайме” заявление президента Американского союза консерваторов Д. Кина о том, что США замешаны в “Буре”. Но когда вы здесь обвиняете сербов в Крайне, вы не говорите о том, что за все время после прибытия сил ООН “краишники” не нападали на Хорватию. С тех пор, как конфликт был остановлен и начались поиски политического решения, а это было в самом начале, никаких нападений сил Краины не было. Была только оборона, только оборона от нападений на их дома, на их села, в которых они веками жили.
Сторона, находящаяся напротив нас, говорит, что пригласит свидетеля, который подтвердит, что я не хотел отдать приказ об отходе ЮНА (Югославской народной армии - прим.) до ввода сил ООН. Ну и что? Хотя это тоже неправда, поскольку я не мог приказывать армии, я, конечно, не отпираюсь от того, что выступал за то, чтобы ЮНА отошла лишь тогда, когда прибудут войска ООН, так как в противном случае произошла бы резня сербов, как это было в Хорватии во время второй мировой войны. Если я виновен в том, что помешал, чтобы еще сотни тысяч сербов были вырезаны в Боснии и Хорватии, то такую вину я могу с самой большой гордостью принять на себя: что я помешал такой резне. Это также исторические факты, и думаю, что такая моя позиция была и логичной, и справедливой, и, безусловно, не в ущерб другой стороне.
А вся та вымышленная совокупная ответственность не только была бессмысленной, ибо не существует ни в одном праве, но также является большой ложью. Ведь, я вообще-то, ни де-юре, ни де-факто ни в каком плане не обладал командными полномочиями в отношении Югославской Народной Армии, и уж тем более через тот ущербный президиум, который здесь упоминался. Ведь и этот президиум не имел никаких командных полномочий. И генерал Кадиевич сам заявил, что не согласится ни с какими решениями ущербного президиума, если в их пользу не будет обеспечен 5-й голос из 8, что, как он говорил, является единственно соответствующим Конституции. Только, похоже, не по Конституции было защищать Югославию. Итак, и этот ущербный президиум не мог отдавать армии приказы. Правда, в действительности, состоит в том, что никто Югославию не защищал, и это также служит доказательством того, что я не командовал.
Если бы я командовал армией, Югославия была бы сохранена. Армия Союзной Республики Югославии, которой удалось защититься от НАТО, была несравнимо меньшей и несравнимо более слабой. Но ее сила была несопоставимо большей. Ей я командовал. Мы защитились.
Когда была образована СРЮ, Союзная Республика Югославия, т.е. 28 апреля 1992 г., все военнослужащие, которые были гражданами Союзной Республики Югославии, т.е. Сербии и Черногории, были выведены в Союзную Республику Югославию. Те, кто был гражданами других республик, остались в своих республиках, что нормально и логично. Конечно, были исключения на базе личного выбора и добровольчества, но они были очень немногочисленными. Естественно, имелись и исключения на базе родственных связей. что также было логичным явлением, учитывая, что, можно сказать, до вчерашнего дня мы были одним государством.
А после армией командовал президент СРЮ, им был тогда Добрица Чосич, а премьером — ваш Милан Панич. Они держали армию в своих руках, и любой хорошо знает, что на них я, конечно, влиять не мог, ибо как только они начали работать вместе, для них главным было как бы меня сместить. Я не был с ними в таких отношениях, чтобы мог на них влиять.
А что касается выполнения якобы моих распоряжений руководством Республики Сербской и Краины, то только тот, кто ничего не знает о степени тщеславия югославских, а особенно сербских политиков и нетерпимости к любой попытке чьего-либо вмешательства, может строить догадки о какой-то организации и о каком-то плане. Вообще-то, если бы вы вместо тысяч сфабрикованных памфлетов и выдумок просто посмотрели газеты за те годы, вы увидели бы, в каких отношениях возглавляемое мною руководство Сербии было с руководством Республики Сербской и какие тяжелые обвинения поступали в мой адрес. И не только обвинения, но и оскорбления.
Это был парадокс, который мог увидеть каждый. Мы помогали выжить сербскому народу по сторону реки Дрины, но были в плохих отношениях с руководством. Мы—левые, они — правые. Правая оппозиция в Сербии оказывала им поддержку и использовала эту поддержку в своей риторике против меня. Для меня это не было важно, так как народ хорошо знал, что я действую в его интересах.
Во всяком случае установление некой организационной взаимосвязи между руководством Республики Сербской и Сербии — это одна из самых больших бессмыслиц, которые здесь можно было услышать и в отношении которых имеется столько доказательств. Посмотрите хотя бы на реакцию после Дейтона и горькие обвинения на мой счет в связи с Дейтонским соглашением. А заявление Караджича, которое вы цитируете, что сербы не согласны, чтобы перед международным сообществом их представлял Алия Изетбегович, было выражением оправданного опасения, что он примет обязательства в ущерб им, так как с представителями Республики Сербской на переговорах считаться не хотели. А я вам зачитал некоторое время назад фразу из “Исламской декларации” о невозможности сосуществования с неисламскими институциями, о позиции Алии Изетбеговича. Так задайтесь вопросом: возможно ли было, чтобы сербы, сербский народ, сербские представители согласились с тем, чтобы их представлял Алия Изетбегович, особенно после отзыва подписи под Лиссабонским соглашением по рекомендации Циммермана. Правда, и сам Циммерман сказал, что ошибся, порекомендовав это Изетбеговичу. Ведь без этого можно было избежать войны.
Я был в Женеве в присутствии Оуэна и Столтенберга, в тех условиях, когда в переговоры не включали представителей народов Боснии и Герцеговины, а считали, что Алия Изетбегович представляет и сербов, и хорватов, и мусульман. Тогда позвали Туджмана и меня, а позднее — и Изетбеговича, чтобы провести переговоры о решении. Я едва убедил Изетбеговича, причем не после первой встречи, не после первой попытки, едва убедил его, чтобы начали вести переговоры стороны в Боснии — он и Караджич, и Мате Бобан — хорватский лидер в Боснии в то время. Караджич — сербский лидер, Изетбегович — мусульманский, но, безусловно. — не лидер всей Боснии и Герцеговины.
Я все время считал, что проблемы в Боснии должны решить три государствообразующих народа. Я считал, что решение может быть только формулой, которая одинаково и равноправно защитит интересы всех трех народов. Дейтон, кстати, и привел к успеху на базе этой формулы.
Обвинительное заключение является крайне злонамеренным и антисербским еще и потому, что заключение мира произошло по формуле равноправия, по формуле равного соблюдения интересов всех трех народов, а не на базе геноцида. Если бы последнее было точным, это означало бы, что Республика Сербская создана на базе геноцида. А правда состоит лишь в одном. В ходе гражданской войны в Боснии жестокости и страдания имели место для всех трех сторон, а вина преимущественно лежит на тех, кто осуществил насильственное отделение и начал насилие, на стратегах этого насилия, находившихся вне Югославии.
Кстати, Туджман говорил мне в Женеве в присутствии Оуэна и Столтенберга, что никогда не были отмечены такие зверства, как те, которые были совершены мусульманами в отношении хорватов в центральной Боснии во время их конфликтов. Оуэн и Столтенберг поддержали стремление к тому, чтобы все три стороны в Боснии сели за стол переговоров: Изетбегович, Караджич, Бобан. Это и сделало возможным начало переговоров по существу между непосредственными участниками конфликта. Лично меня Туджман никогда не упрекал за вмешательство Сербии в войну в Хорватии. Сербия и Хорватия не были в состоянии войны. Мы находились в Женеве для того, чтобы помочь трем сторонам в Боснии достичь мира, а также подтвердить наше стремление к миру и вклад в первые проявления отношений между Краиной и Загребом, включая открытие автомагистрали и многие другие контакты, установление которых началось.
Туджман также знал о моей позиции в отношении предложения мусульманской стороны, которое мне от их имени передал прибывший в Белград Ддил Зулфикарпашич, спонсор и наставник Изетбековича, бизнесмен из Цюриха. Предложение состояло в том, чтобы сербы и мусульмане в Боснии и Герцеговине объединились против хорватов. Указывалось, что хорватов в Боснии и Герцеговине не насчитывалось и 14% и им нечего решать по Боснии и Герцеговине. Мой ответ гласил, что два народа никоим образом не должны объединяться против третьего, что для отношений на Балканах имеют огромное значение отношения между сербами и хорватами и что эти отношения я могу видеть в будущем только как отношения сотрудничества и дружбы.
Мате Гранин, министр иностранных дел, также знает об этом не от меня, а от Туджмана, и я уверен, что он бы мог сказать об этом публично, если ему разрешит его новый президент и известный ликвидатор Югославии Стиле Месич.
Далее, и то, что вы сказали о Дубровнике, является самой обычной бессмыслицей, несмотря на помпезный показ здесь снимков. Тогда, когда это происходило, мы были как раз в Гааге, Туджман и я, на встрече с Каррингтоном. Я тогда публично заявил: Дубровник — это хорватский город, обстрел Дубровника является идиотским преступлением. Сербия никакой связи с этим не имела и не могла иметь. Это так далеко от Сербии, и она никак не связана с обстрелом Дубровника.
А что касается плана Вэнса-Оуэна, то его при моем содействии и содействии греческого премьера Константина Мицотакиса Караджич подписал в Афинах на конференции 1 мая 1993 года. Это продолжалось два дня. Затем на скупщину Республики Сербской в Пале отправились совместно Мицотакис, бывший тогда президентом СРЮ Чосич и я. Думаю, что крайне злонамеренно, пристрастно, я бы сказал, и непрофессионально процитировать из моей речи (а я выступал дважды и в обеих речах сделал все, чтобы этот план был принят), так вот, процитировать выхваченный фрагмент мысли о том, что сербы достигли цели, и на этом остановиться. А я сказал, что цель, в которой мы их поддерживаем, это цель быть свободными и равноправными там, где они живут, что это данным планом достигается и что этот план следует подписать, имея в виду, что он делает возможным свободу и равноправие на пространстве Боснии и Герцеговины. Было высказано и много других аргументов.
Итак, говорилось, что этим планом достигается, чтобы они были свободными и равноправными там, где они живут, и что мы не поддерживаем осуществление чьих-либо болезненных амбиций. Когда они отвергли план, мы осуществили нажим, ввели меру, болезненную и для нас, и для народа, который мы в отличие от руководства поддерживали, а именно — ввели блокаду Дрины. Мы согласились с присутствием международных наблюдателей на Дрине, большой миссии, которую возглавлял шведский генерал Бо Пелнас. Не существует ни одного отчета, который он направил в ООН или с которым он ознакомил югославское правительство или правительство Сербии, в котором можно было бы найти подтверждение высказанного здесь столь произвольного утверждения, что это вовсе и не было никакой блокадой. Ведь, таким образом, это была какая-то ее форма. Что бы вы ожидали большего от нас, чем то, что мы даже согласились с присутствием наблюдателей?
И тогда, конечно, оппозиция из Сербии помчалась в Пале оказать поддержку, совместно с руководством Республики Сербской зажарить быка на вертеле и высказать самую черную критику в мой адрес и самую большую поддержку им за отклонение мирного плана Вэнса-Оуэна.
И именно наученный этим опытом, когда после огромных усилий в Афинах было подписано соглашение, а потом в Пале оно было аннулировано, я (когда перед Дейтоном представился новый шанс) настаивал на решении, которое устранит возможность нового срыва мирного плана, и требовал подписать решение о том, что делегацию представляют три представителя Югославии и три представителя Республики Сербской. Из Югославии это были два президента республик (президент Черногории Балатович и я) и министр иностранных дел Югославии. Из Республики Сербской также было три представителя, но было записано, что если возникнет разделение голосов в этой делегации, то решаю я, т.е. решает глава делегации. Это соглашение подписали все, подписал его и патриарх Сербской православной церкви Павле.
Этим я принял на себя всю критику за все недостатки, которые позднее будут высказываться в адрес Дейтонского соглашения со стороны руководства Республики Сербской, так как я видел, что они опасаются заключить мир из-за различных обещаний, которые давали, руководствуясь своими амбициями. Я сказал, что я беру вину на себя за все, что им не нравится, лишь бы был мир.
И сегодня я думаю, что Дейтонское соглашение, Дейтонско-Парижский мир является хорошим, и его следовало бы соблюдать, а не совершать над ним насилие, как это сейчас делает оккупационный управляющий (опять австриец!) во вред всем трем народам, а больше всего и прежде всего — в ущерб сербам и частично — хорватам.
В этом контексте абсолютно неуместно здесь цитировать идеи Биляны Плавшич, особенно по поводу того, что делала Сербия, и моей роли. Тем более — не приписывать нашей стороне того, в отношении чего мы придерживались прямо противоположной позиции. И именно об этих ее идеях, которые вы цитировали, как раз в Афинах, в период обсуждения плана Вэнса-Оуэна в ходе телевизионного интервью, которое публично широко показывалось, директор телевидения меня спросил: как я прокомментирую эти идеи, ибо они действительно неприемлемы для любого цивилизованного человека. Я сказал, что носителям таких идей место в сумасшедшем доме. Она со мной годами не разговаривала, а вы мне приписываете ее идеи. Это — бессмыслица. И это в Сербии знает каждый.
Я спрашиваю, как вообще какой-либо серьезный человек может основывать какие-либо обвинения, тем более такие тяжелые, на чьем-то заявлении, что он находится в хороших отношениях со мной и что я сказал то-то и то-то. Это несерьезно. Это в нашем народе называют “ходят слухи”. Такое несерьезно использовать в официальном выступлении. Никто не уполномочен излагать от моего имени свои взгляды. Свои взгляды я излагаю сам и открыто. Бесконечен ряд бессмыслиц и лжи, которые мы здесь слышали. А это — что касается Боснии и Герцеговины — чистая ложь, ибо я занимался там миром, а не войной.
Сербия все время проводила политику мира. Мы заботились о том, чтобы спасти как можно больше жизней и сербских, и хорватских, и мусульманских. И ваших, господа хорошие! Я уж не говорю о многих других усилиях, которые были плодотворными не только в отношении мира, но как раз и в отношении спасения человеческих жизней.
Что касается Сребреницы, я о ней услышал от Карла Бильдта. Даже Караджич, которому я сразу после этого позвонил, чтобы спросить, что там произошло, клялся, что ничего не знал об этом, Что, напротив, он приказал защищать западную часть, которая оказалась под угрозой. Так ли это или нет, я в это вообще не вдаюсь, но то, что я говорю, это факт. И он, и Краишник твердо убеждали меня, что в Республике Сербской нет никаких лагерей, что существуют лишь центры для военнопленных, в которых они находятся короткое время, ибо их обменивают по принципу “всех на всех” по мере того, как они скапливаются у обеих сторон.
А непосредственно после Сребреницы или где-то сразу после тех дней я спас от уничтожения целую мусульманскую бригаду, 840 человек. Они послали гонца с просьбой спасти их жизни. Я дал разрешение на то, чтобы они переплыли Дрину и спаслись от полного уничтожения. Они были размещены в кемпинге полиции на Таре. Там у них побывал весь дипломатический корпус. А потом по линии Красного Креста их направили в Венгрию. Я не согласен с тем, чтобы передать их той или иной стороне в Боснии. Я сказал: они находятся под моей защитой, пришли на мою территорию. Мы не являемся воюющей стороной, мы их не отдадим никому, ни вам, чтобы вы их обменивали, ни Изетбеговичу, чтобы он вновь направил их в армию, так как у меня нет доказательств, что они находятся в армии добровольно. Пусть они по линии Красного Креста отправляются в Венгрию, в нейтральную страну, а там каждый сам решит, поедет ли он к родственникам в Америку, Австралию или вернется в армию в Боснии.
Сербия не была воюющей стороной ни в Боснии, ни в Хорватии. Это, кстати, и дало нам возможность помочь мирному процессу, остановить братоубийственную войну между братьями, действительно спятившими с ума и рассорившимися. Все, что мы здесь слышали, извращено и является абсурдным. Полуистины хуже лжи. Я скажу вам в связи с вашими утверждениями — наша полиция была в Восточной Славонии, она была там, но в то время существовал мир. И так было даже до конца, ибо вопрос Восточной Славонии был решен соглашением между сербскими властями в Восточной Славонии и хорватским правительством. Но полицейские находились по ту сторону границы исключительно ради помощи в полицейских делах, так как из-за всех этих конфликтов и состояния войны, которое там перед этим существовало, было много криминала, и надо было оказать помощь в его ликвидации. И они были там, чтобы помочь в этом деле, а также для пресечения контрабанды в Югославию, поиска преступников из Сербии, которым легче всего было бежать через Дунай. Постыдно, что этими вещами злоупотребляют.
Да, у нас по моему приказу было полицейское подразделение на территории Республики Сербской, на железнодорожной станции Штрице. Я направил его туда после случившегося преступления, когда какая-то преступная группа остановила поезд на линии Белград — Бар. Только девять километров дороги Белград — Бар проходят по территории Боснии и Герцеговины, но это магистральная и самая важная дорога в Югославии. На этой станции Штрице поезд вообще и не останавливается, ибо она используется только в случае какой-либо чрезвычайной необходимости. Поезд был остановлен, с него было снято 17 мусульман из Приеполье, которые и были там убиты. Сначала мы не знали ни кто это, ни где они находятся. И это было сделано намеренно, поэтому я и потребовал проведения расследования в Боснии и Герцеговине, в Республике Сербской. В конце концов, поскольку ничего не было сделано, я направил туда наших полицейских, чтобы разыскать подозреваемых. Некоторые были арестованы, препровождены в тюрьму в Белград. Позднее суд освободил их, так как невозможно было найти доказательства. Это был их ответ на наше самое большое возмущение. Чтобы это не повторилось, я направил туда, хотя это не наша территория, одно подразделение для охраны этой станции, чтобы снова кто-нибудь не остановил поезд, чтобы снова кто-нибудь не зарезал кого-нибудь. Я сказал Оуэну и Стольтенбергу, что у нас есть это подразделение по ту сторону границы, сразу же за ней, на территории Республики Сербской, так как я не доверял им, что они будут охранять эту станцию. Ну, и что?
Я знаю, что все это было способом переместить пожар конфликта между сербами и мусульманами в Сербию, перебросить его в Сербию. Я в тот же день отправился в Приеполье, ибо эти люди, жертвы, были из Приеполье. Приеполье — это небольшой город в Сербии. 50 % населения составляют сербы, 50 % — мусульмане. Живут в согласии. И никаких изгнаний и выселений не было за все эти десять лет. Во время войны в Хорватии ни один хорват не был изгнан из Сербии. Во время войны в Боснии — ни один мусульманин. Напротив, как я сказал здесь, 50 тысяч официально зарегистрированных мусульманских беженцев прибыли, чтобы укрыться в Сербии. А вы здесь утверждаете прямо противоположное и говорите неправду.
Недостойно комментировать разные инсинуации, которые являются крайне низкими. Вы начали здесь при открытии с показа моей фотографии в Косово Поле, объясняя, что я воспользовался приобретенной популярностью, чтобы позднее добиться поста главы партии. Но на вашем снимке написано, что это было в апреле 1987 года, а я главой партии стал за год до этого, в мае 1986 года. И — что самое плохое и печальное — это написано в ваших же данных, где вы излагаете мою биографию. Так вы даже эти данные внимательно не прочитали..
И все это в действительности показывает, что обвинение является ложным, что обвинители хватаются за соломинку, что у них нет ничего, кроме некой, я бы сказал, дилетантской психоаналитической констатации, с помощью которой меня хотят изобразить как кого-то, кто гипнотизирует людей, заставляет их идти и совершать преступления. Вы рисуете какие-то организационные схемы, которые сами выдумали. Это переходит границы низкопробной литературы. И именно из-за такой пустоты обвинения вы дополнительно придумали эти два абсурдных обвинительных заключения по Боснии и Хорватии, не имеющих никаких основ, чтобы все это запрятать и как-нибудь упаковать в какие-то новые и Бог весть какие измышления и лживые утверждения.
А мы, естественно, помогали своему народу в Боснии и Хорватии. И были бы последними негодяями, если бы не делали этого, когда этому народу было тяжело. Мы ему честно помогали выжить и быть равноправным и свободным, а не что-то у кого бы то ни было отбирать. И для вас абсолютно нормально, что немцы помогают Хорватии, что американцы проводят “Бурю” и этническую чистку сербов, для вас абсолютно нормально, что мусульманам помогают саудовские арабы и моджахеды, в том числе и те, которые отрезали головы и на снимках на газетных страницах держали в руках по две отрезанных сербских головы. Для вас только нелогично, чтобы сербы помогли сербам. Имеет ли это вообще какое-нибудь логичное — я уж не говорю, какое-либо моральное — объяснение? Причем ни в Хорватии, ни в Боснии сербы не начали войну, над ними было совершено насилие.
Я прочитаю вам лишь несколько цитат выдающихся мировых интеллектуалов, имена которых знает всякий образованный человек на планете. Эдмон Пари, Франция, 1961 г.: “Изучением общего преступного списка подсчитано, что правительство Павелича-Артуковича (фашистское. — Прим. ред.) сумело истребить приблизительно 750000 православных сербов, депортировать или изгнать 300000. Убито также 60000 евреев, 26000 цыган. В католическую веру было насильно обращено около 240000 православных сербов”.
Чарльз Краутхамер, США, август 1995 г.: “На этой неделе в ходе “блицкрига”, который продолжался всего четыре дня, хорватская армия этнически очистила Краину от 150000 сербов и заставила их для спасения жизни бежать в Боснию и Сербию. Почему нет обеспокоенности из-за падения Краины, области, в которой сербы поселились 500 лет назад, гораздо раньше, чем мы поселились в Северной Америке? Да, точно, что они создали мятежное государство в Хорватии. Точно, что когда Хорватия в 1991 г. отделилась от Югославии, они активизировали войну за независимость в рамках Хорватии. Но они вступили в войну по оправданной причине — они не хотели жить под властью людей, которые не столь давно убивали их родителей. Хорватское государство, против которого они поднялись, со времени своего основания в 1991 году заимствовала почти в неизменном виде символы — герб, валюту и другие знаки первого хорватского государства, пресловутого нацистского, марионеточного государства периода второй мировой войны, геноцидного государства, по нюрнбергским оценкам, с концентрационными лагерями и чудовищными масштабами этнических чисток и убийств сотен тысяч сербов.
Прерву цитирование Чарльза Краутхамера. На православное Рождество в те военные годы в лагере Ясеновац усташские нацисты соревновались в том, кто в течение дня убьет больше сербов. И победил один из них, который сумел за один этот день зарезать тысячу триста сербов. И это — исторический факт.
Продолжаю цитату: “Кстати, нынешняя Босния была частью этого нацистского государства, что объясняет, почему боснийские сербы также требовали независимость. Сербы из Краины имеют все основания бояться вновь попасть под хорватскую власть. На этой неделе их страх возродился. Хорваты обстреляли сербские села, прежде чем армия перешла в наступление, чтобы таким образом заставить население бежать. Так информируют ООН наблюдатели в Хорватии. В них стреляли без разбора. Где сейчас протесты?”
Вот что говорит Карло Фалькони, Италия: “Усташи, несомненно, превзошли даже немцев в своем антирелигиозном расизме. Когда они ударили по сербам, что было ударом не только по противнику, но и по тому, кто предал настоящую веру, только в Хорватии имело место истребление полумиллиона человек больше из-за их веры, чем из-за их расы. Только в Хорватии людей насильно крестили из православной в католическую веру. В истории не существует прецедента такой степени насилия, как примененное в этих операциях. Все это, действительно, не идет на пользу молчанию папы Пия XII”.
(Далее С.Милошевич цитирует Райко Долечек, Жака Мелино, Филипа Джейкинса, Луи Дельмаса, Петера Хандке.)
И в заключение — Патрик Барийео и Ева Кретьен, Франция, 1995 г.: “Как французский гражданин хотел бы возродить воспоминание о нашей французской истории, воспоминание о том, когда колокола церкви Богоматери известили христиан Франции о трагическом поражении князя Лазара в битве с турецкими завоевателями” (он имеет в виду битву на Газиместане). Продолжаю: “Воспоминание о Викторе Гюго, который, ужасаясь преступлений тех же завоевателей, воскликнул 29 августа 1876 года: “Убивают народ! Когда закончится мученичество этого героического небольшого народа?!”. Предчувствовал ли он, что это мученичество не закончится и в 1995 году? Как гражданин Европы я задаю вопрос: допустим ли мы уничтожение народа, который уже 600 лет проливает кровь в защиту свободной и христианской Европы?”
Продолжение последует.
Итак, 23 декабря 1991 года Германия формально признала суверенитет и независимость Хорватии с тем, что это решение вступает в силу 15 января 1992 года. Так начался вооруженный конфликт, гражданская война в Хорватии. Что таким был выбор хорватских властей, недвусмысленно подтверждают и заявления Туджмана и Месича. Туджман — президент Хорватии, Месич — председатель Президиума Югославии. А когда он ее расчленил, то был избран председателем парламента Хорватии. Туджман в публичном выступлении на площади Бана Елачича 24 мая 1992 года в обращении к нации заявил: “Войны не было бы, если бы Хорватия ее не хотела. Но мы решили, что только военным путем мы можем добиться самостоятельности Хорватии. Поэтому мы и вели политику переговоров, а под прикрытием этих переговоров сформировали свои вооруженные части”.
Конечно, Туджман и хорватская власть могли и без войны добиться самостоятельности Хорватии, но без войны они не могли перебить сербов и изгнать из Хорватии 600.000 сербов. Это показывает характер войны, которую они все еще пытаются называть отечественной и освободительной. Она является таковой для тех несчастных, которые сражались. Но, конечно, не по ее целям, которые видны из исторических фактов.
А Степан Месич в выступлении в Саборе Хорватии 5 декабря 1991 года, благодаря Сабор за оказанное ему доверие, заявил: “Думаю, что я выполнил задачу. Югославии больше нет”. Это видел любой. Он был председателем Президиума Югославии, который давал клятву беречь целостность Югославии и ее конституционное устройство. Он прибывает в Хорватию, чтобы объявить, что он выполнил задачу — Югославии больше нет.
В связи с югославским кризисом делали заявления многие мировые государственные деятели, политики, ученые, да и некоторые международные учреждения. Бывший государственный секретарь США Джеймс Бейкер 13 января 1995 года заявил в американском конгрессе: “Является фактом, что Словения и Хорватия в одностороннем порядке провозгласили независимость. Вопреки нашим предупреждениям они прибегли к силе, и это вызвало гражданскую войну”. Он особо подчеркнул, что позицию США относительно того, что надо сохранить территориальную целостность Югославии, разделяли 32 страны — члены КБСЕ, нынешней ОБСЕ. Я снова его цитирую: “Все это поддержали. Это была правильная политика, и очень плохо, что мы не сохранили ее дольше, чем это имело место”. Еще в 1989 году он предупредил, что, если произойдет одностороннее отделение, это поведет к применению силы. К сожалению, когда Бейкер говорил об этом в 1995 году, он больше не был государственным секретарем. Пришли демократы, а также лоббирование и деньги, сопровождающие лоббирование.
И далее, конечно, утверждают, и это мы слышали здесь все эти семь месяцев, что сербы и даже Сербия начали гражданскую войну. А все факты недвусмысленно говорят противоположное. Война в Боснии и Герцеговине была закончена Дейтонским соглашением, в котором со стороны прежней Югославии участвовали представители Хорватии, Боснии и Герцеговины, Союзной Республики Югославии. От имени западных правительств и международного сообщества участвовали представители принимавших стран, но присутствовала и вся Контактная группа.
Со всей ответственностью я публично утверждаю, что в достижении этого мира и создании этих двух образований на территории, где до этого бушевала война, важной, а может быть, важнейшей была роль представителей Союзной Республики Югославии, которую я представлял. Таково мое убеждение. Но его во время дейтонских переговоров, а также позднее разделяли и другие участники этих переговоров. Они это подчеркивали при всех контактах и публично. Таково было и мнение представителей принимавшей страны — Соединенных Штатов. Ныне между тем не только забывают о поддержке, которой пользовалась политика, проводившаяся мною в интересах мира, но и предают забвению все усилия в пользу мира со стороны и Союзной Республики Югославии, и Сербии, как и мой личный, я бы сказал решающий, вклад. Предают забвению результаты, ставшие исходом этих усилий. И одновременно возлагают ответственность за войну на сторону, которая выступала за мир.
На глазах всего мира происходит инверсия — подстрекатели войны обвиняют за войну сторонников мира, а благодаря своей мощной международной позиции играют роли и обвинителя, и судьи. Когда речь идет обо мне, они меня обвиняют и заранее осуждают именно за эту военно-поджигательскую политику и последствия этой политики, которую они сами проводили и которой я противостоял как только мог, выступая за мир.
Эту простую истину сегодня не могут увидеть лишь те, кто заинтересован в том, чтобы этого не видеть, и те, кто бомбардирован ложью и подвергается информационным манипуляциям такого характера и объема, что ложь они приняли за истину, и наоборот. Это, конечно, происходит не впервые в истории, когда истина и справедливость являются проигрывающей стороной, но впервые в истории против истины и справедливости воюют таким новым, ранее не опробованным оружием массового воздействия, каким являются средства массовой информации. В борьбе против истины и справедливости это оружие более убийственно, чем все предшествующие виды оружия. А если при этом им располагает самая большая и самая развитая мировая держава или блок наиболее сильных и наиболее развитых государств мира, тогда шансы истины и справедливости на успех в противостоянии им заранее являются проигрышными. А если журналисты, в чьих руках это оружие находится, не выступают за истину и справедливость, то они являются платными подстрекателями зла, страдания и аморальности, а нередко и платными убийцами.
Несмотря на то, что создание международного суда по военным преступлениям на территории прежней Югославии — это решение Совета Безопасности, оно является неправовым, ибо Совет Безопасности не имеет таких полномочий. Следовательно, независимо от этого данный суд является судом необычным. Он создан для проведения судебных заседаний по преступлениям, совершенным во время войны, проходившей на территории прежней Югославии, как будто это единственная война в мире или, по крайней мере, единственная война в данное время. Только в данное время, во второй половине XX века, в мире велись сотни малых и больших локальных войн, по поводу которых созданы международные суды. А в самом деле почему? Почему первый суд такого рода сформирован по поводу войны на территории внутри прежней Югославии? Потому ли, что отпор тем, кто развязал войну, был наибольшим и очевидным?
Потому ли, что внешнее вмешательство в эту югославскую войну также было весьма очевидным, или потому, что, по мнению причастных, это вмешательство не принесло достаточно успешных результатов? Я думаю, что из-за всего этого, вместе взятого. И из-за отпора тем, кто вызвал войну, был самым большим и очевидным. Из-за внешнего вмешательства, которое было также очевидным. Но и из-за того, что не были получены успешные результаты. Поэтому судят участников войны из прежней Югославии как участников единственной войны в мире.
Не ставлю под сомнение поводы для ответственности злодеев, которые убивали женщин, детей, больных и старых людей, насиловали, грабили. Но, безусловно, впервые ответственность за войну ищут там, где ее ни физически, ни опосредованно нет вообще, где вклад делался исключительно в пользу мира, как это имеет место в данном случае. Я утверждаю, что это обстоит так, потому, что действительные вдохновители войны недовольны ее исходом, как недовольны сопротивлением, которое им оказано. Они ожидали, что оно будет ничтожным, а если будет больше ничтожного, то его носители будут убиты и арестованы.
Создание и сохранение Союзной Республики Югославии является частью этого сопротивления вдохновителям распада прежней Югославии, войны в ней, страданий миллионов югославских граждан. Поэтому сразу же после окончания конфликта в Боснии и Герцеговине и начался рост напряженности в Союзной Республике Югославии, согласно тем же принципам, на основе которых рождалась напряженность в прежней Югославии. Она начала создаваться и действовать в новой Югославии. Речь идет о разжигании национальной нетерпимости и национальной ненависти. Думаю, что я вполне ясно изложил исторические факты и подоплеку, на основе которой осуществлено преступление над Югославией.
А когда речь идет о Косове, наши государственные органы действовали таким же образом, вели себя аналогично государственным органам других европейских, да и всех других стран. Эта реакция югославских государственных органов соответствовала югославской Конституции, а также идентичному опыту других государств. Она была истолкована западными правительствами как насилие над невинным албанским меньшинством в Косове, а следовательно, и как повод для вмешательства международного сообщества в целях защиты этого невинного албанского населения. Так и произошло. Это вмешательство против “преступного государства”, которое “поставило под угрозу невинное албанское население”, произошло в виде агрессии блоком НАТО, который ввел в жизнь нашей планеты новый вид войны, основанный на использовании новейших научных и технологических достижений нашей цивилизации. Эта агрессия вызвала огромные людские потери.
Я видел, что СNN заявило, что не показывает, как они выражаются, “милошевичевские” фотографии, так как они слишком тяжелые для общественности. Таково их официальное объяснение. Они не дают своей общественности увидеть их преступления и этим лишь подтверждают, что находятся на службе преступления и обмана собственной общественности. Они боятся, как бы их общественность не начала требовать ответственности их преступников. Они не знают, как объяснить своей общественности, что они якобы защищали албанцев бомбардировкой родильного дома в Белграде. Или что они якобы защищали албанцев бомбардировкой движущихся по Косово колонн албанцев, косовских городов и сел.
Особенно им, этим средствам информации, мешает (и они об этом не сообщают) все более очевидная связь с террористами бен Ладена и наркомафией и особенно связь с их деньгами. 16 февраля “Дейли телеграф” писала: “Албанские экстремисты, которые хотят вызвать новые столкновения на юге Балкан, тратят на покупку вооружений миллионы фунтов, полученные за счет продажи афганского героина (опять откуда-то афганский!) на европейском рынке”. “Дейли телеграф”, ссылаясь на источники в венском центре ООН по контролю за наркотиками, пишет, что в Австрию, Германию и Швейцарию поступает все больше героина из огромных запасов, которые накопили в Афганистане “Аль Кайда” и талибы. И, как вы думаете, откуда этот героин у ОАК?
Албанские торговцы наркотиками одновременно пытаются перехватить контроль над европейским рынком героина, приносящим несколько миллиардов фунтов в год. Цитирую “Дейли телеграф” дальше:
“Мятежники в Македонии, ОАК и на юге Сербии являются частью сети, которую контролируют криминальные организации в этих и в других странах” — утверждает для газеты западный разведывательный источник в Косове. Западные разведывательные источники в Косове, Македонии и Швейцарии утверждают, что в октябре прошлого года албанские банды использовали часть денег, полученных за счет продажи афганского героина, на покупку оружия для албанских мятежников в Македонии, которые прошлой осенью сдали НАТО свое вооружение. Это становится все очевиднее, а СNN избегает истины. И вполне логично в это укладывается тот факт, что три албанских преступника, осужденных в Косове и Метохии за терроризм и сотрудничество с моджахедами — Иляс Кадрас, Сулейман Селими, по кличке Султан, Исами Люштаки из ОАК — выпущены по амнистии и тотчас получили высокие чины в той новой эсэсовской дивизии “Скендерберг“, которая теперь называется “Корпус защиты Косова”.
Зачем СNN сообщать об этом, вызывать беспокойство у граждан Америки, которые опять будут страдать из-за подобных действий подобно 11 сентября. Не пишут такое и о том, как и сколько итальянских солдат заболело и сколько умерло от воздействия урана, сброшенного на Республику Сербскую и на Косово. Это подтвердил Центр по защите вооруженных сил в Риме. Это выявилось спустя три года, так как армия не предоставляла данных. Положение еще хуже в частях других армий. И это скрывается от граждан, так как угрожает интересам, угрожает прибылям тех, кто обогащается за этот счет. Они должны объяснять своим солдатам, что имеются патриотические причины отправиться далеко от своей страны, убивать чужих детей, отправиться даже в страны, которые не сделали им ничего плохого и которые были даже их союзниками в обеих мировых войнах, и что все это они делают из патриотизма. И они не хотят информировать о том, что выпущен из тюрьмы албанец, который находился там потому, что 15 февраля 2001 года на дороге Подуево — Приштина у села Ливадице взорвал автобус, полный сербов, который сопровождался силами КФОР. Тогда было убито 10, тяжело ранено 20 человек. Я надеюсь, что общественность в конечном итоге сложит все элементы мозаики, включая и этот суд.
Никто не цитирует и отчеты генерального секретаря ООН Совету Безопасности, например в 1992 году, которые подтверждают именно то, что я говорил. Прочитаю лишь небольшую цитату из-за времени, которое я должен экономить. Передо мной оригинал этого отчета:
“Похоже также, что тяжелый обстрел Сараева в ночь с 28 на 29 мая имел место по приказу генерала Младича в прямом расхождении с инструкциями, изданными (...) руководством ЮНА в Белграде. Исходя из сомнений относительно способности властей в Белграде повлиять на генерала Младича, который покинул ЮНА, УНПРОФОР предпринял шаги, чтобы обратиться с призывом как непосредственно к нему, так и через политическое руководство “Республики Сербской Боснии и Герцеговины”. В результате этих усилий генерал Младич согласился прекратить обстрел Сараева. Хотя я надеюсь, что обстрел города не возобновится, ясно также, что воздействие на генерала Младича и сил, находящихся под его командованием, как на независимых действующих лиц, очевидно, находится за пределами контроля ЮНА. Это во многом осложняет реализацию положений, содержащихся в пункте 4 резолюции N 752 Совета Безопасности (1992 год). Президент Изетбегович отметил недавно свою готовность иметь дело с генералом Младичем, но не с политическим руководством “Республики Сербской Боснии и Герцеговины”.
Если бы все эти вещи были прочитаны, гораздо яснее была бы картина, которая здесь, я бы сказал, карикатурно искажена. А то, что, когда стоит вопрос о Югославии, речь идет об отмщении за существование Югославии и отпор, который эта Югославия оказывала порабощению, доказывается не только историей событий в Косове, но и тем фактом, что жертвами этой грубой агрессии являются граждане не только сербской и черногорской национальности, но большей частью и граждане албанской национальности. Хотя эти бомбардировки проводились при объяснении, что ими наказывается политика страны, угрожающая этому албанскому меньшинству.
А по правилам игры, которые сопровождают любое насилие, любую войну, жертвами обязательно и часто являются женщины и дети, старики и больные, та часть гражданского населения, которая меньше всего имеет отношение к причинам войны, но чаще всего становится жертвой ее трагических последствий. Это общее правило войны. Оно проявилось и в Хорватии, и в Боснии, и в Ираке, и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, и в Белграде — повсюду.
Информированная часть мира знала, что бомбардировки Югославии являются местью НАТО за проводившуюся Югославией политику независимости. А неинформированной части мира сообщили, что это справедливое наказание за террор югославских и сербских властей против невинного албанского меньшинства, которое требовало лишь минимум своих прав — человеческих, гражданских, национальных, хотя они имели все эти права сверх всех европейских и мировых стандартов. Об этом также существуют доказательства, и некоторые из них я привел. То, что они требовали отделения территории Косова от Сербии и что для этого сформировали террористическую организацию ОАК, известную злодеяниями, убивавшую и резавшую все, что попадало ей под руку — сербское, черногорское и албанское, нелояльное к делу албанского сепаратизма, — все это скрывалось от мировой и любой общественности. А истина выглядит совсем иначе.
Например, даже французский еженедельник “Мариян” писал в этом месяце, что Запад допустил создание сети бен Ладена на Балканах. Пишет о том, что шесть тысяч исламских фанатиков из Афганистана, Алжира (а вы знаете, что они делают в Алжире по отношению к самим алжирцам), из Саудовской Аравии, Эфиопии оказались в Боснии и что Изетбегович хотел провести широкую “мусульманизацию”. А ОАК была вторым этапом этого же проекта. Это так называемая зеленая дуга из Боснии через Санджак до Косова и Метохии.
Американский представитель на Балканах Гелбард на пресс-конференции в Белграде в отеле “Хайат” 28 февраля 1998 года сказал ( я цитирую его): “Мы глубоко обеспокоены и энергично осуждаем террористические действия террористических групп в Косове, в частности, ОАК. Речь идет, вне всякого сомнения, о террористической группе”. Он добавил, что занимался этим и вполне может дать такую оценку. Но в тот момент он, очевидно, не был посвящен в тайные планы своих шефов и в деятельность того “Совета по балканским действиям”, который выступал за всеобщую войну против Югославии. Как прилежный чиновник, он вскоре был послан на другой край света — послом в Индонезию.
Будущее покажет, что Югославия, по сути дела, является полигоном и образцом для стран бывшего СССР. Одним из главных пунктов является конфронтация между Россией и Украиной и запланированное включение Украины в НАТО до конца 2005 года. Поэтому мадам Олбрайт и сказала в сентябре 1999 года, как указано в книге Майкла Манделбаума, что Косово было важнейшим выполненным делом. А профессор Мишель Хосудовский написал 10 апреля 2000 года, что косовские банки финансируются криминальным капиталом и что Европол как раз во время Рамбуйе подготовил отчет для европейских министров внутренних дел и правосудия о связях афганских и албанских наркобанд.
Известно, что военные из Кувейта, Саудовской Аравии, но и из Германии, афганские и турецкие инструкторы обучали ОАК. Диана Джонсон 23 января 2000 года в статье “Когда наказание определяет преступление” говорит о Мортоне Абрамовиче, что он лично контролировал Олбрайт, Холбрука и других, чтобы они совместно разработали клинтоновскую доктрину так называемой гуманитарной войны, по сути дела, прикрытия преступлений, служащих осуществлению стратегических интересов. Он, кстати, как свою пешку протаскивал в Рамбуйе и Тачи под предлогом, что он дает ему советы. Это тот самый Абрамович, который в январе 1986 года отправился в Китай уговаривать китайцев продать оружие исламским мятежникам в Афганистане.
Обращаю внимание общественности на довольно показательную деталь. Албанцы Авдию Экрем и Коприва Шпент были осуждены в 2000 году за то, что по требованию саудовского араба Абдуллаха Духаяма, главы “Всемирного бюро исламского призвания”, непосредственного сотрудника бен Ладена, организовали бригаду моджахедов из 35 сау-довцев, эфиопов — всего 110 человек, включая албанцев, которую мы разгромили. Они были задержаны и осуждены в 2000 году, но очень быстро, в 2001 году, были амнистированы новыми властями, известно, по чьему приказу. Об этом я уже говорил.
После этого случилось 11 сентября, с которым непосредственно связано имя этого Абдуллаха Духаяма, который в 1996 году был осужден в Саудовской Аравии лишь на один год тюрьмы, так как, очевидно, как и его соратники из Косова и Афганистана, имел мощных защитников. Я не стал останавливаться на упомянутых мною фотографиях, на которых моджахеды держат отрезанные головы."
Итак, информированная часть мира знала, что бомбардировки Югославии — это месть за политику независимости, которую проводила Югославия, а неинформированная — что это справедливое наказание за якобы проводимый югославскими властями и сербскими властями террор против албанского меньшинства. Чтобы скрыть истину, что это месть западных правительств за самостоятельную политику непослушной Югославии и упрямой Сербии, почти с совершенством была запущена ложь о том, что эта агрессия была справедливой и, так сказать, необходимой в отношении носителей сербского и югославского насилия над албанским меньшинством. И таким образом почти весь неинформированный мир верил, что бомбардировками Югославии восстановлена справедливость и что югославские и сербские власти во главе со мной являются протагонистами зла, которых обязательно надо наказать.
Но когда речь заходит обо мне, тут надо добавить и личную ненависть тех политиков, для которых я оказался помехой на пути порабощения Сербии и Югославии и на пути осуществления всего того плана, который они в начале последнего десятилетия прошлого века реализовали во всех остальных восточноевропейских странах, включая, разумеется, Албанию, Болгарию и другие. И, конечно, можно объяснить их поведение невыполненной задачей и неосуществленными амбициями тех, кто эту задачу получил и кому не удалось ее выполнить.
Ведь еще тогда все, что происходило, должно было случиться и с Сербией. Этому существует много доказательств. Некоторые из них я привел. Как они последние 10 лет пытались меня свалить, и в конце концов им это удалось крайне не рыцарским и грязным путем — шантажом, подкупом, угрозами, чтобы открыть дорогу к порабощению Сербии. Таким образом, надо включить и этот фактор личной ненависти. Ведь что может быть большим подтверждением того, что наряду со всеми причинами государственного, исторического, политического, стратегического характера существовал, когда речь идет обо мне, и фактор личной ненависти, что подтверждается тем фактом, что диким и беспримерным образом постоянно подвергается нападкам вся моя семья.
Три дня я говорил об этих политических, стратегических и исторических причинах и лишь три минуты буду говорить о той личной ненависти, которая демонстрируется этими трусливыми, дикими нападками на мою семью, на мою супругу, на моих детей. На мою супругу, которая была профессором университета и была им и в то время, когда я вообще не занимался политикой. Ее книги переведены и в России, и в Китае, и в Индии, и в Америке, в Англии, Франции, Германии, Греции, Италии, Испании — более чем на 30 языков по всему миру. Они являются свидетельством сверхчеловеческих усилий интеллектуала, направленных против войны, против национальных конфликтов, против насилия и примитивизма. А к тому же, к ее чести, они написаны в период этих событий, а не позднее, не с временной дистанцией. Она является объектом самой жесткой информационной кампании с использованием тяжелейшей лжи, выдумок, фальсификаций и клеветы.
Моя дочь, которая никогда не занималась политикой, вынуждена была прекратить работу и жить крайне изолированно, ибо она не может выдержать насилия над собой и всеми нами. А против моего сына средства информации ведут ужаснейшую кампанию. Хотя он никогда никоим образом не вступал в конфликт ни с законом, ни с моралью, хотя всегда слыл и сейчас слывет хорошим товарищем, юношей с весьма развитым чувством солидарности. Хотя он всем помогал чем мог, и на него обрушилась лавина информационной ненависти, из-за которой он, будучи озлобленным и ошеломленным, покинул страну, а с ним уехала и его только что созданная семья — жена и маленький сын. Такое бесчестье и каннибализм не были отмечены в Европе. СNN даже сообщал и такую ложь, будто мой сын владеет площадками для гольфа и сетью пиццерий, будто он связан с криминалом и т.д. Бесчестьем и трусостью во всем мире всегда было поднимать руку на женщин и детей, как бы вы ни ненавидели какого-нибудь врага.
Другим доказательством того, что речь идет о личной ненависти, является тот общеизвестный факт, что в ходе агрессии они пытались убить меня и всю мою семью. Они обстреляли резиденцию несколькими крылатыми ракетами, волнами на протяжении нескольких секунд. А вы хорошо знаете, что и по международному праву, и по американскому внутреннему праву убийство главы иностранного государства является уголовным деянием. А в тот день, когда они вели бомбардировку, я принял в этом здании председателя парламента и министра иностранных дел. И те, кто вел наблюдения, могли видеть въезд и выезд автомобилей в резиденции. А в эти месяцы я видел на СNN, как ныне находящийся на пенсии генерал Кларк объясняет, что мой дом был законной военной целью, поскольку под резиденцией якобы находился подземный командный центр. А это явная ложь.
В этом старом здании, которое в качестве резиденции в период после второй мировой войны использовал президент Тито, никогда не было никакого командного центра и никогда в нем не существовало никакого подземного помещения. Оно находится в середине сада, на лужайке, и под ним ничего нет. На нем не было даже ни одного квадратного сантиметра бронированного стекла. У меня не было бронированных стекол ни в доме, ни в канцелярии, ни когда я был президентом Югославии. Я вижу, что новые власти и мой наследник в Сербии быстро установили бронированные стекла, чтобы их кто-нибудь не убил. И то, что это здание не имело никаких подземных помещений, должно было быть известно Кларку и его сотрудникам из НАТО, поскольку в их распоряжении находилась вся информация прежних титовских генералов ЮНА из Словении и Хорватии, из Боснии и Македонии, которые работали с Тито и которые дежурили в этом здании, которые были ему более близки, чем сербские генералы.
Я обвинен за преступление, которое совершили другие, прежде всего те, кто находится за пределами Югославии, кто придумал этот суд и эту тюрьму, чтобы не отвечать за насилие над людьми, за разрушение страны и гражданскую войну между ее народами. Меня обвинили с помощью суда, который они сами создали для этого насилия, поскольку я воспротивился их насилию и выступал за сохранение страны. Свою огромную мощь, свое престижное положение в международном сообществе они используют не только для господства в мире по своему усмотрению, но и для осуществления жестокой мести в отношении всех, кто противится этому господству.
В этом заключается суть данного судебного процесса. И таково подлинное лицо этой справедливости. Я нахожусь здесь, на этом ложном суде, чтобы на настоящем суде не оказались они. Мне не от чего защищаться. Я только могу гордиться и, конечно, могу обвинять своих обвинителей и их шефов. Они находятся на свободе, но не свободны. А я, будучи в тюрьме арестованным, я свободен и с большой, и с малой буквы “С” (имя Милошевича — СЛОБОДАН — означает “Свободен” - прим.ред.). Прошу вас поставить эту кассету.
Итак, посмотрев все то, что я стремился показать вам за это короткое время, за эти три дня, и, посмотрев сейчас эту пленку, которая подтверждает то, что я говорил о югославском кризисе, а пленок есть еще много, я не знаю, как теперь звучат те патетические слова обвинителя, которые мы слышали в этом зале, когда он сказал, несомненно, желая произвести впечатление на публику, что все, что произошло в Югославии, было не божьей волей, а волей этого человека, показав на меня.
А как вы видите, все обстоит иначе, и все показывает, что обвинительное заключение является ложным. Если военные преступления совершены против Югославии, как вы видели и как это видела югославская и мировая общественность, те, кто совершил эти преступления, должны отвечать.
Вы не хотите призвать их к ответственности, учитывая, что вы их представляете, но то, что стало достоянием общественности благодаря этому жалкому судебному процессу, поставило всех этих людей, несущих ответственность, перед большим судом присяжных, который составлен всем общественным мнением, и они не смогут избежать ответственности за совершенные преступления. Я в этом убежден, ибо верю, что большинство в мире составляют честные люди. Если бы я в это не верил, жизнь не имела бы никакого смысла.
Я уверен, что все, что за эти три дня при столь ограниченных возможностях смогли увидеть в кругах широкой общественности, свидетельствует и о данном суде, как средстве, использованном для продолжения преступления против моей страны. И я уверен, что такое не сможет просуществовать. Я сказал своему сыну: стоит провести в этой тюрьме, я не знаю, сколько времени, чтобы за один лишь день возможности сказать истину. Ведь если эта истина станет известной в мире, ее больше никто не сможет потушить, и ее никто больше не сможет оспорить.
А правда, как вы могли видеть за эти три дня, находится на моей стороне. Я поэтому ощущаю здесь превосходство и чувствую себя моральным победителем, несмотря на ваши параграфы и несмотря на ваши намерения, которые также стали ясны для всех. Кстати, хотя бы вы, англичане, можете прочитать последний номер “Спектейтора” и увидеть, как ваши известные люди смотрят на этот судебный процесс, на обвинительные заключения, на их объединение, на их причины, по которым это сделали все те, кто в этом участвовал. Впрочем, общественность получит возможность сказать свое слово. Она представляет собой суд присяжных, которым данный суд, очевидно, не является.
Мне жаль, что я не могу показать и эту кассету, так как она продемонстрировала бы, как монтировались снимки, которые обошли мир и вызвали страшную ненависть к сербам, гнев людей. Она показала бы, как они монтировались, как создавалась ложь.
А это проистекает из той же кухни, где сотворили и т.н. ложны и лагерь беженцев на югославско-македонской границе. Он назывался “Станковци”, там собрали 30 тысяч албанцев из Македонии, чтобы в течение одного дня показать их средствам информации и дипломатам. А когда на следующий день наивные дипломаты вновь приехали посетить лагерь, его больше не было, так как людей распустили по домам. Это кухня, которая приготовила и “Станковци”, и колючую проволоку, и Рачек, и Маркале в Боснии, и весь возможный обман, который был употреблен в информационной войне, чтобы провозгласить сербов злодеями. Были и другие похожие действия, как об этом рассказывают люди на той пленке, которую мы не смогли посмотреть, хотя эта техника является наилучшей. Обвинители представляют целый ряд отговорок для прикрытия лжи, которая использована для совершения преступления против моей страны. Преступники ответят за это преступление. В этом я уверен. Я окончил.
Текст выступления взят с сайта "Русская библиотека"
http://libereya.ru/public/slobodan.html
НА ГЛАВНУЮ
